— Ты пытаешься убедить меня, что мы непременно должны пожениться из-за ребенка, о рождении которого нельзя сейчас говорить наверняка? — спросила она резко.
— Это может быть ребенок от меня! И… — Нэш отвернулся и подошел к окну, — что бы ты обо мне ни думала, Фейт, у меня свой кодекс чести. Старомодный по современным стандартам, наверное, но это был кодекс Филиппа, и он гораздо больше повлиял на меня в детстве, чем все родительское воспитание. — Он быстро повернулся к ней, точно рассчитав, что Фейт не успеет спрятать свои чувства и изобразить равнодушие. Нэш продолжил: — Если бы ты была… более опытна…
— Ты хочешь сказать, что женишься на мне, потому что я была девственницей? — не в силах поверить, воскликнула Фейт. — Но это… это уже устарело, Нэш.
— Для тебя, уверен, да. Но моя мораль говорит мне, что я поступаю правильно и это единственное, что я могу сделать.
Фейт тяжело вздохнула.
— А если я откажусь? — спросила она, всем своим видом давая понять, что не собирается подчиняться его давлению.
— Я не могу позволить тебе сделать это, Фейт, — заявил Нэш, не спуская с нее внимательного взгляда, и то, что Фейт прочла в этом взгляде, наполнило ее сердце отчаянием. — Чтобы подсластить пилюлю, скажу, что ты устроила этот трюк с девственностью очень удачно и не проторговалась, мое состояние намного превышает состояние Ферндауна. Хотя, думаю, там, где ты будешь иметь с ним, этим состоянием, дело, я буду очень осторожен, в отличие от Ферндауна.
Фейт не могла говорить. Она не могла думать. Она даже не могла, как следует дышать, настолько ужасно было то, что он говорил.
Ее лихорадило. Не от страха, а от раздражения и негодования. Почему Нэш осмеливается так с ней разговаривать? Но по какой-то только ей известной причине она сдержала себя, чтобы не сорваться, и вместо этого спокойно произнесла:
— Ребенка может и не быть.
Его взгляд был холоднее стали.
— Потому, что это у тебя в первый раз? — передразнил он ее, удовлетворенно глядя, как ее лицо заливает краска стыда. — Как я только что сказал тебе, это не единственная причина.
— Да, я знаю. Ты решился на наш брак, потому что я была девственницей, — упавшим голосом повторила Фейт. И в то же время она не могла справиться с раздражением в голосе. — Нэш, но это… это… — Она запнулась, подбирая слова, чтобы выразить ему свои чувства. — А что, если я не была девственницей? Если тебе только показалось? — с вызовом спросила она.
— У тебя истерика, — спокойно произнес Нэш. — Ты принимаешь все слишком близко к сердцу…
— Принимаю близко к сердцу?! — взорвалась Фейт. Однако какой смысл спорить с ним, когда ясно, что он не собирается менять своего решения ни при каких обстоятельствах?