Ее сердце бешено колотилось. Фейт аккуратно поместила шляпку обратно в коробку. Руки ее тряслись. Она не плакала, сегодня были бы уместны только слезы ярости и унижения. Как все это может быть? Как могла она позволить?
Фейт смотрела на пакет, где наверняка лежало платье, несколько минут, прежде чем решилась открыть его.
Платье и накидка были тоже кремового цвета — этот цвет так шел ей, а платье, что удивительно, соответствовало ее размеру. Внутри пакета находился еще один небольшой сверток, перевязанный тесьмой. Там Фейт обнаружила белье и чулки. Казалось, Нэш не забыл ничего. Ничего, чтобы она сыграла роль невесты.
В какой-то момент Фейт хотела схватить все и вышвырнуть в окно. Как Нэш посмел сделать это? Как посмел он насмехаться над всем, что должно быть связано с настоящей свадьбой? Как посмел заставлять ее принимать участие в этом представлении, которое не имело ничего общего с любовью?
Было еще очень рано, около семи. Она быстро приняла душ и натянула одежду — удобную мягкую рубашку и джинсы, на голые ноги надела туфли.
Предстоит еще один горячий денек.
Шляпа, платье и туфли были аккуратно уложены обратно. Затем она взяла коробки и пакет и вышла из комнаты.
Нэш спал в той же комнате, что и всегда. Фейт была так разозлена, что даже не постучала. Она распахнула дверь, решительно прошла к постели, бросила все на нее и рассерженно произнесла:
— Ты можешь заставить меня выйти за тебя замуж, Нэш, но ты не вправе заставить меня надеть… надеть это.
Нэш сел и нахмурился.
— А что ты собираешься надеть? — спросил он с сарказмом. — Джинсы?
— Я не ребенок и не кукла, чтобы ты мог одевать меня согласно твоим капризам! — взорвалась Фейт.
За ее яростью таились слезы и глубокая печаль, которые Нэш не должен был видеть. Она должна сама выбрать свадебное платье, с радостью и любовью — только так было бы правильно. А не смириться с тем, что выбрал Нэш, который, конечно, знал, что у нее в гардеробе не найдется ничего подходящего. И если бы он любил ее, для них не имело бы значения, во что она одета, когда они обменивались бы клятвами, потому что значение имела бы только взаимная любовь.
Взаимная любовь?!! Но она не любит Нэша!
— Я это не надену, Нэш! — решительно заявила Фейт.
— Нет? А что ты будешь делать, когда наш сын или дочь попросят показать свадебные фотографии?
Свадебные фотографии! Какие фотографии? — хотела с вызовом спросить Фейт, но перед глазами невольно возник образ ребенка, про которого говорил Нэш. Их ребенка… Сын или дочь Нэша — и ее…
Горячее, сладкое, опасно острое чувство пронзило ее сердце.