может начать делать.
После обвинений, которые она бросила ему в день их свадьбы, Нэш поклялся, что никогда не позволит себе притронуться к ней, неважно, как сильно он будет этого желать. Он не хотел принуждать ее к сексу, потому что жаждал заниматься с ней любовью, но это возможно, только если между людьми есть любовь.
Нэш стиснул зубы, чтобы не поддаться чувствам, которые пробуждали ее прикосновения, и не застонать.
Он был не в силах совладать с реакцией своего тела, но, превозмогая желание, осторожно взял ее руку и отвел от себя. Обнаженные нежные груди коснулись его.
Долгая, неконтролируемая дрожь сотрясла его тело, и стон, с которым он не смог справиться, заставил Фейт проснуться и открыть глаза.
Она в постели с Нэшем! Фейт смотрела на него взглядом, наполненным любовью, а ее тело было подчинено страсти, с которой разум не мог вступить в схватку.
Представляет ли она, с каким призывом на него смотрит? — с отчаянием подумал Нэш, чувствуя, как тает его самообладание.
— Нэш…
Прошептав его имя, Фейт прижалась к нему своим гибким телом. Приоткрытые губы приглашали к поцелую. Он колебался, ее глаза потемнели. Она прильнула к нему еще сильнее, склонилась над его лицом и легко коснулась губами его губ.
Может, Фейт и была девственницей, но она точно знала, как быть женщиной, подумал Нэш, заключив ее в объятия и открыв губы для поцелуя.
Фейт казалось, что она может растаять и исчезнуть без следа от ощущений, которые вызвал его поцелуй.
Его глаза, так же как и ее, были открыты, он смотрел прямо на нее, словно гипнотизируя, так что она вдруг почувствовала, что силы покидают ее и она хочет только одного — отдаться ему и полностью в нем раствориться.
Фейт уже совсем проснулась и разумом понимала, что ждет ее в этой безжалостной реальности, но о каком разуме может идти речь, когда вся она окутана мягким облаком нежности и желания?
— Нэш…
Фейт приподняла голову и легко провела пальцем по его губам. Она чувствовала движение тела Нэша. Кто-то из них двоих дрожит. Должно быть, это она. Ей казалось, что она тонет, падает в глубину его глаз.
Он нежно поцеловал подушечки ее пальцев, взял ее за запястье и прижал тонкую руку к губам, покрыв поцелуями всю ладонь и каждый палец в отдельности. Затем поднялся выше, прижавшись губами к соблазнительной ямочке под локтем, вызвав в Фейт ощущения, которые грозили лишить ее разума.
От кончиков пальцев ног, через позвоночник, к крошечным волоскам на шее поднимался чувственный сигнал, такой же древний, как мир.
В сумраке комнаты Фейт видела силуэт своих грудей и темные столбики возбужденных сосков, болящих от желания ощутить ласку его губ.