— А потом, вы говорите, он выглядит и ведет себя совершенно нормально?
— Все как рукой снимает. Ну, сначала ходит, словно его чуть оглушило, а через час словно и не было ничего. — Фермер пожал плечами. — Сами знаете, собак через мои руки много прошло, и припадочных среди них хватало. Я-то думал, что знаю все, отчего собаку вдруг прихватывает, — глисты, корм неподходящий, чума. А тут просто ума не приложу. Чего только я не пробовал!
— И не пробуйте больше, мистер Уилкин, — сказал я. — Помочь Джипу вы толком не сможете. У него эпилепсия.
— Эпилепсия? Да ведь все остальное время он пес, каких поискать!
— Да, я знаю. Так и должно быть. Никаких повреждений у него в мозгу нет. Болезнь таинственная. Причины ее неизвестны, но, почти наверное, она наследственная.
Брови мистера Уилкина поползли вверх.
— Странно что-то. Коли наследственная, почему прежде ничего не бывало? Ему же почти два года, а началось все совсем недавно.
— Картина как раз типичная, — возразил я. — Эпилепсия обычно проявляется между полутора и двумя годами.
Тут нас перебил Джип. Он встал и, виляя хвостом, на нетвердых ногах подошел к хозяину. Случившееся как будто прошло для него совершенно незаметно. Впрочем, длился припадок минуты две. Мистер Уилкин нагнулся и потрепал косматую голову. Гранитные черты его лица приняли выражение глубокой задумчивости. Это был человек могучего сложения лет сорока с небольшим, и теперь, когда он прищурил глаза, его неулыбчивое лицо стало грозным. Мне не один фермер говорил, что с Сепом Уилкином лучше не связываться, и теперь я понял, почему. Но со мной он всегда держался приветливо, а так как ферма у него была большая — почти тысяча акров, — видеться нам приходилось часто.
Страстью его были овчарки. Многие фермеры любили выставлять собак на состязания, но мистер Уилкин бывал непременным их участником. Он выращивал и обучал собак, которые неизменно брали призы на местных состязаниях, а иногда и на национальных. И у меня стало беспокойно на сердце: ведь сейчас главной его надеждой был Джип.
Он выбрал двух лучших щенков одного помета — Джипа и Суипа — и занимался их воспитанием с упорством, которое делало его собак победителями. И пожалуй, я не видел прежде, чтобы собаки так любили общество друг друга. Всякий раз, когда я приезжал на ферму, видел я их только вместе — то их носы высовывались рядом над нижней половинкой двери стойла, где они спали, то они дружно ластились к хозяину, но чаще просто играли. Вероятно, они часы проводили в веселой возне — схватывались, рычали, пыхтели, нежно покусывали друг друга.