Марий и Сулла. Книга первая (Езерский) - страница 8

На первую страницу

— Прелюбодейка! — неслись возгласы.

Прутья свистели, ложась на спину, путались в воло­сах, рвали их. Стиснув зубы, Тукция шла, тихо стеная, но когда удары дружно посыпались один за другим, и кровь потекла, обагряя ноги и скатываясь в дорожную пыль, женщина закричала не своим голосом.
Ее жалели, но били, потому что этого требовал обы­чай, заведенный издавна: охрана семейств от развала, мужей — от измены жен.

— Посадить ее в тиски! — предложил кто-то. — Зажать ей, что нужно, чтобы помнила, как сладко блудить!

Отчаяние сжало сердце Тукции. Она вырвалась, под­хватила веревку и помчалась по дороге с такой быстро­той, что ни одна девушка не могла ее догнать. Слышала сзади визг, хохот, свист, оскорбительные крики, над го­ловой пролетали камни, а она бежала, спотыкаясь, поч­ти умирая от ужаса и стыда.
Деревня осталась за бугром. Тукция остановилась. Кругом зеленели поля, а неподалеку шумела тенистая роща.

— Боги, помогите мне! — шепнула она и, добравшись до опушки рощи, хотела осторожно прилечь, но кто-то ласково взял ее руки и помог опуститься на траву.

—   Тукция!

Это был Виллий. Маленькая голова его, похожая на голову черепахи, уродливо дергалась.

— Ничего, дорогая, ничего, боги милостивы, попра­ вишься, — шептал он, избегая смотреть на ее наготу. — Вот туника… И еду я принес на дорогу… хлеб, лук, чес­ нок… а полента — в тряпке…

Тукция всхлипнула, обняла его колени:

— Брат, ты один пожалел меня… Ты… ты… Кроме тебя, никого нет у меня на свете…

Она зарыдала и уткнулась лицом в траву.
IV
Время бежало. Рабочие дни сменялись праздниками, поездки в Арпин для продажи вина и оливок — веселы­ми пирушками по случаю свадеб и рождений, и Цереаты жили какой-то нездоровой, напряженной жизнью.
О Тукции не было известий. Тициний, вначале удов­летворенный наказанием жены, скучал, не находя себе места. Несколько раз он пытался тайком от родных уз­нать о ней у Виллия, но тот злобно кривил губы и от­малчивался.
Марий и Фульциния, казалось, забыли о прелюбодей­ке: все мысли их были сосредоточены на сыне Гае — они получили от него эпистолу. Сын писал, что срок его службы в Испании скоро истекает и он немедленно вер­нется в Италию.
Старуха прослезилась, слушая медленное чтение му­жа, который едва разбирал грубые, неровные письмена, нацарапанные неумелой рукой на вощеной дощечке, и за­ставила его прочитать эпистолу несколько раз кряду.
Старый Марий, самодовольно потирая морщинистые руки, кричал, точно Фульциния оглохла:

— Не говорил я? Он будет первым мужем Рима! И если бы жил Сципион Эмилиан, он порадовался бы с нами!

Следующая страница