Возле банка собрался народ. Среди толпы высилась могучая фигура Малинина.
На каменных плитах лежал окровавленный красноармеец-часовой. Правой рукой он продолжал сжимать ложе винтовки. Молодое удивленное лицо было повернуто к небу. Я наклонился к часовому. Он был еще жив.
— Врача! — крикнул я. — Внести в дом!
Малинин бросился помогать, бормоча:
— Оказывается, не помер, смотри ты!..
Красноармейца положили на стол в одной из комнат.
Вокруг столпились бледные чиновники. Один из них, в круглых роговых очках, с достоинством представился:
— Начальник отделения, коллежский советник Спицын. Готов по мере сил содействовать обнаружению злодея, покусившегося на государственное достояние.
Я почти не слушал советника. Все мое внимание привлекал красноармеец. Он стонал, широко открыв светлые, полные слез глаза, и пытался что-то сказать. Расстегнув гимнастерку, я увидел на груди широкую ножевую рану.
— Товарищ, кто тебя? — спросил я.
— Двое... — прошептал красноармеец. — Одного я знаю... Он...
— Говорите!
Но часовой обессиленно откинул голову. Глаза его закрылись.
— Федор Гаврилович, надо в подвал сходить, где золото хранилось, — напомнил Малинин. — Можно?
Я кивнул. Он удалился.
— Вызовите по телефону доктора! — приказал я Спицыну.
— Слушаюсь! — наклонил он хохолок.
Вслед за Спицыным вышли остальные служащие. Я остался в комнате один.
— Пи-ить! — попросил раненый и застонал.
— Потерпите, товарищ! — ответил я, выбегая в зал. Вокруг никого не оказалось. Пришлось самому отыскивать графин. Когда я вернулся с водой, красноармеец не шевелился. На его груди зияла вторая, свежая рана. Он был убит какие-нибудь три-четыре минуты тому назад. Подоспей раньше, я мог бы встретиться с убийцей! Я бросился к открытому окну. Площадь была пуста. Распахнув дверь, я увидел Спицына. Он привел врача.
— Вы опоздали, — сказал я и попросил бывшего коллежского советника проводить меня в подвал. Голова моя пылала. «Значит, враг находится где-то здесь, в здании!» — думал я, всматриваясь в лица банковских служащих.
— Кто же этот гад? — с гневом произнес Малинин, когда я рассказал ему о случившемся. Он стоял у входа в подвал, рассматривая исковерканный замок. — Жив не буду, а выведу их к стенке!
— В старое время ни один преступник не имел физической возможности проникнуть в хранилище банка, — строго заявил Спицын.
— Что же, теперь преступники стали умнее? — с досадой спросил я.
— Преступники во все времена одинаковые! — ответил Спицын. — Дело, изволите видеть, не в них! Дверь, ведущая на первый этаж, была электрическим звонком соединена с двумя сторожевыми постами. Но даже если бы в силу каких-либо причин сторожа оказались бездейственными, то и тогда злодею не удалось бы войти в само хранилище. Вот эта железная дверь имела особенно сложное устройство. Стоило вору сломать замок или хотя бы даже открыть его подобранным ключом без знания тайного шифра, как автоматически заклинивалась первая дверь на этаже, и, таким образом, преступник оказывался как бы замурованным в подвале!