Вышинский: В чем это заключалось?
Радек:… Речь шла о передаче в форме концессий значительных экономических объектов и немцам и японцам, об обязательных поставках Германии сырья, продовольствия, жиров по ценам ниже мировых. <…> Кроме того, вся эта политика была связана с программой восстановления индивидуального сектора, если не во всем сельском хозяйстве, то в значительной его части.…Передача немцам в случае их требований тех заводов, которые будут специально ценны для их хозяйства. (Это) давало уже картину возвращения к капитализму, при котором оставались остатки социалистического хозяйства, которые бы тогда стали просто государственно-капиталистическими элементами…»[58].
В ходе перекрестного допроса прокурором Радека, Пятакова и Сокольникова выяснилось, что в письмах Троцкого речь шла не только о реставрации в СССР капитализма, но и о территориальных уступках со стороны «параллельного центра в пользу иностранных государств».
Конечно, план Лейбы Бронштейна не был оригинален. Фактически он намеревался повторить сценарий, разыгранный в ходе Первой мировой войны, но на этот раз он пытался договориться с будущими покровителями еще накануне начала агрессии. И на следующий день Генеральный прокурор Союза ССР вернулся к директивам Троцкого.
«Вышинский: Вы сказали, что было второе письмо – в декабре 1935 года. Расскажите о нем.
…Радек: Если до этого времени Троцкий там, а мы здесь, в Москве, говорили об экономическом отступлении на базе Советского государства, то в этом письме намечался коренной переворот. Ибо, во-первых, Троцкий считал, что результатом поражения явится неизбежность территориальных уступок, и называл определенно Украину. Во-вторых, дело шло о разделе СССР.
В-третьих, с точки зрения экономической он предвидел следующие последствия поражения: отдача не только в концессию важных для империалистических государств объектов промышленности, но и передача, продажа в частную собственность капиталистическим элементам важных экономических объектов, которые они наметят. Троцкий предвидел облигационные займы, т. е. допущение иностранного капитала к эксплуатации тех заводов, которые формально останутся в руках Советского государства.
В области аграрной политики он совершенно ясно ставил вопрос о том, что колхозы надо будет распустить, и выдвигал мысль о предоставлении тракторов и других сложных с.-х. машин единоличникам для возрождения нового кулацкого строя. Наконец, совершенно открыто ставил вопрос о возрождении частного капитала в городе. Ясно, что речь шла о реставрации капитализма.