Любопытные постепенно расходились. Куликова увела свою бригаду в столовую. Новенькие опять разобрались по четыре.
— Пойдемте, — сказала Вишенка женщинам. — Мы вас от них отдельно поместим. И вещи твои найдем.
— Шаль кашемировая… сухарики… О господи… — бормотала женщина, снова ощупывая мешок. — С ними, окаянными, разве можно человека рядом держать? И за какие только грехи меня господь сюда направил? Жила себе на швейном…
— Нечего было от работы отказываться, — сердито проговорила Вишенка.
— Так ведь праздник святой был… спас… — заискивающе говорила хозяйка мешка. — А эти, — кинула она косой взгляд на девчонок, — поверите, гражданка дежурная, всю дорогу измывались, пока сюда доехали. Сначала места на давали, потом воду в окно выплеснули. Молебны устраивали, панихиды пели, над сестрами, паразитки, насмешки строили…
— Над сестрами? — удивилась дежурная. — Это все три — твои родственницы?
— Во Христе, во Христе сестры… — закрестилась женщина, поддерживая левой рукой свой багаж.
— Ну, пошли, — деловым тоном сказала Вишенка. — И вы… сестры, тоже давайте. Семь часов, ужинать пора.
— Семь?! Ахти, батюшки… Уже запоздали, господи прости… — торопливым шепотом произнесла одна из «сестер», и сразу все три, как по команде, опустились на колени, повернулись лицом к востоку — как раз туда, где на чистом вечернем небе четко вырисовывалась вышка с дежурным стрелком наверху. Кладя земные поклоны, они мелко-мелко крестились и скороговоркой бормотали невнятные слова.
Вишенка широко открыла глаза.
— Это вы что? — с недоумением произнесла она.
— Вот так всю дорогу! — крикнула черненькая девчонка, проходя мимо молящихся. — Всю дорогу, гражданка дежурная, бормотали и носом в нары тыкались. Теперь вы их не остановите, пока из них вся дурь не выйдет. Эй вы, упокойницы! Что на стрелочка молитесь? Не спасет, не надейтесь!
— Лучше расскажите, как листовочки переписывали да немцев ждали! — поддержала подругу рыженькая. — Видели мы таких молитвенниц! Еврейских ребятишек фашистам выдавали, сволочи!
— Ладно, Векша, хватит тебе, — остановила подружку девочка с косой вокруг головы. — Ну их к черту, этих божьих одуванчиков. В вагоне надоели.
Девушки прошли мимо, возглавляемые надзирательницей и сопровождаемые усталым комендантом.
Капитан Белоненко взглянул на Машу Добрынину, провожавшую пристальным взглядом девушку в черном платке.
— Узнала, Добрынина? — спросил он.
Маша молча кивнула головой.
— Я тоже узнал, — сказал Белоненко. — Брат твой про нее в каждом письме писал. Красивая девушка, — задумчиво добавил он.