Колеса вновь застучали — состав двинулся дальше. Женщина приветливо кивнула Марине, опустилась на скамейку у противоположной стены и развязала платок.
— Благодать! — еще раз сказала она, нагнулась и стала стаскивать с ноги бурку. Марина заметила, что и бурки были нарядны и хорошо сшиты, а ноги женщины были обуты в шерстяные носочки, отделанные таким же красивым узором, как и варежки.
«Какая модница… — с неприязнью подумала Марина. — Словно не в лагере живет…».
— Зря вы раньше к нам не подошли, — произнес конвоир, разглядывая женщину с нескрываемым любопытством.
— Да ведь я знаю, что бесконвойным не разрешается… — ответила она. — Ну, теперь все в порядке, я уже оттаяла…
Стрелок открыл дверцу печки и стал подкладывать короткие поленья.
— Как они сочувственно к вам относятся, — не удержалась Марина от реплики.
— Думаю, что не только ко мне, — ответила женщина, — видят, что человек замерз, а здесь места много.
— Чемоданчик-то свой забыли, — опять сказал конвоир. — Вам подать?
— Да нет, пусть там стоит, если не мешает. Только, пожалуйста, отодвиньте от печки. Там коробки с гримом. Еще растает. А вы куда едете? — обратилась она к Марине.
— Едете!.. Скажите — везут.
— Ну, какая разница! А, впрочем… вы, вероятно, недавно у нас?
— Я — с пересыльного. Пробыла там шесть дней карантина, а кажется — шесть лет, — с горечью ответила Марина.
Женщина сочувственно кивнула головой:
— Первый год и мне показался столетьем. Но, как у нас здесь говорят: «И это пройдет». Ведь и самым большим бедам бывает конец… Так куда вы направляетесь?
Марина назвала номер лагподразделения. Женщина по-детски сморщила нос и слегка качнула головой.
— Мне говорят — там очень хорошие условия, — с тревогой сказала Марина, подметив этот жест.
— Условия… — пожала плечами попутчица. — Трудно сказать, хороши они или нет. У майора Кривцова все очень… ну, как бы сказать? Все очень организованно — и труд и отдых. Только — тоска смертная. Хуже, чем в тюрьме.
Марина вопросительно взглянула на нее:
— Что значит — тоска? По-моему, здесь везде одинаковая тоска, что на одном отделении, что на другом. Какая разница — Иванов ли начальник, или Петров, или Сидоров?
— Ну нет! — живо отозвалась женщина. — Здесь много всего разного. Впрочем, — она улыбнулась, — вы этого пока не поймете. Ну, а у майора Кривцова я тоже была. Полгода. Все там очень благопристойно: и тумбочки с салфеточками, и занавесочки на нарах висят, трафаретиком раскрашены, и тишина в бараках: муха пролетит — слышно, и никаких происшествий. Да вот, приедете — посмотрите. Может быть, все это вам и понравится. А я так обрадовалась, когда вырвалась оттуда!