— Йес! Йес! Йес! — завопил беснующийся зал. — Ура! Ура!
Ира, а вслед за ней и все пятеро, бросились к ведущему. Он был будто не в себе: его лицо покраснело от напряжения, глаза блуждали. Он тряс папкой со сценарием над головой и притопывал ногой в такт своим воплям. Ира вырвала папку у него из рук.
— Что вы делаете?! Что вы несете?!
Свет на сцене неожиданно погас, зажглись огни вокруг места диск-жокея, в специальной нише сбоку от сцены. Это постаралась Светка. Она ткнула диск-жокея в бок и велела начинать дискотеку. Только сейчас, спустившись в зал, Света почувствовала, насколько силен запах, идущий от курительниц. Аромат настойчиво бил в ноздри. Она огляделась вокруг: у молодежи в зале были безумные глаза. Кое-кто истерично смеялся, несколько девушек сидели у стены, прямо на паркете. Светка вернулась на сцену и страшно испугалась, увидев Веселовского, бьющегося в припадке на полу. Вокруг него беспомощно толпились танцоры, королева шабаша пыталась взять его за руку, но он вырывался, изгибаясь и брызжа пенистой слюной. Пятеро в ужасе смотрели на актера.
— Что с ним? — спросила Света.
— Может, он эпилептик? — предположила Геля.
— Надо «скорую» вызвать! — сообразила Соня и побежала в профком, к телефону. — Унесите его пока в гримерную.
Веселовский стал затихать, и Маслаков, вместе с одним из танцоров, подхватили актера на руки и отнесли в аудиторию, где сидел с какой-то книгой в руках Федор. Они уложили Веселовского на гору одежды, оставленной участниками костюмированного действа.
— Кажется, эпилептиков возбуждает свет! — сказал Маслаков и развесил на спинках стульев над больным непригодившуюся черную занавеску наподобие шатра. Веселовский совсем притих и, казалось, спал. Танцор равнодушно отвернулся и направился к выходу. Маслаков, с недовольной гримасой на лице, посмотрел ему вслед. Торчать здесь, с этим припадочным, пока все веселятся, он не желал. К тому же пора было и выпить, а то как же? Вечер зря пройдет.
— Эй, парень! — обратился он к Федору, погруженному в чтение.
— А? — поднял тот затуманенные глаза.
— Тут дядя полежит, отдохнет. Ты присмотри. Если что — зови старших! Понял?
— Понял, — кивнул мальчик.
Маслаков удалился с чувством исполненного долга. Пятерым он доложился, что Веселовский спит, но он оставил при актере дежурного.
У пятерых тоже нашлись причины на вспоминать о больном до приезда «скорой». Надо было перенести бутафорию со сцены в маленькую комнатку за задником. Администрация особо предупредила девушек, что назавтра зал понадобится для собрания преподавателей. Света съехидничала: