— Ну, не знаю… Может, он обслуживает мафию? — высказал предположение Дрейдель.
— Или делает аборты, — развил его мысль Рого.
— А как насчет пластического хирурга… ну, ты понимаешь… для настоящих богачей, которые не хотят, чтобы кто-нибудь узнал об этом?
— А знаешь, в этом что-то есть. Если я не ошибаюсь, Уэс говорил, что Бойл выглядел несколько необычно, у него словно бы изменились черты лица. Может быть, двадцать седьмого мая у него была назначена первая консультация у врача.
Опускаясь на сиденье пассажира, Дрейдель бросил взгляд на часы. На улице быстро темнело.
— Мы можем заскочить к нему с утра, когда он откроет контору.
— Ты шутишь? — возмутился Рого, заводя мотор. — Мы едем туда прямо сейчас.
— Скорее всего, он уже закрылся.
— Держу пари: если здание еще открыто, то, по крайней мере, указатель в холле может подсказать нам, на чем он специализируется.
— Тащиться сейчас в такую даль, как Форт-Лодердейл…
Рого, уже выруливавший с парковки, резко нажал на тормоза и сдал назад на стоянку. Полуобернувшись, он с вызовом уставился на Дрейделя, который по-прежнему глядел прямо перед собой в ветровое стекло.
— Что такое? — спросил Дрейдель.
— Почему ты не хочешь, чтобы я поехал к доктору прямо сейчас?
— Что ты несешь? Я всего лишь хочу сэкономить время.
Рого упрямо нагнул голову.
— Отлично, — сказал он, рывком посылая машину вперед. — Следующая остановка — доктор Брайан Энг.
Глава восемьдесят четвертая
— Подождите, вы что же, хотите сказать, что Бойл…
— Они пригласили его присоединиться к ним, — поясняет первая леди, и голос ее предательски дрожит. — К чему оставаться тремя одинокими всадниками, когда вчетвером гораздо удобнее?
— И Бойл сказал «да»?
— Мы не знали этого… — Она делает паузу, решая, стоит ли рассказывать мне остальное. Но при этом первая леди понимает, что если она промолчит сейчас, то я, выйдя отсюда, начну задавать неудобные вопросы. — Мы думали, что он отказался, — наконец произносит она.
— Не понимаю, — признаюсь я, чувствуя, что в груди поселилась режущая боль.
— Ты думаешь, они предоставили Рону выбор? Троица имела доступ к тем же самым файлам ФБР, что и мы. Они знали о его слабости — о ребенке, о котором, как он полагал, никто из нас не подозревает…
— Ребенок? У него был?..
— Я говорила Ли, что рано или поздно у нас будут из-за этого крупные неприятности. Я говорила ему, — повторяет она, и в голосе ее проскальзывают нотки раздражения. — Я говорила ему об этом еще во время кампании — уже тогда это было очевидно. Когда у тебя имеется такой постыдный секрет, кто-нибудь обязательно наткнется на него.