Августине было пятьдесят пять, когда умерла ее мать. Дункан, которому было под девяносто, возился с девятнадцатилетним внуком, как с сыном. Он строил планы на то, что Джеймс будет адвокатом. Джеймс ходил в школу для мальчиков, которую изрядно ненавидел. Он готовился в Гарвард, чтобы удовлетворить честолюбие матери и мечты деда.
Новость о зачислении Джеймса невероятно обрадовала Дункана Фрейзера. Несколько часов спустя он умер во сне, мечтая о том, как его внук добьется признания в качестве одного из лучших адвокатов Бостона. Смерть Дункана опустошила сердце Августины. Она не представляла возможным жить без отца, занимавшего так много места в ее жизни. Теперь она поняла, что Джеймс — самое дорогое, что у нее осталось. Он стал ее единственной заботой в жизни.
В Гарварде Джеймс учился хорошо, не прилагая больших усилий для этого. Он был популярен во многих студенческих кругах. Августина пустила в ход все свои связи, чтобы Джеймса не призвали в вооруженные силы. «Америка может посылать других сыновей воевать с немцами и японцами, — думала она, — но у меня только один сын».
Из-за трудностей, которые принесла вторая мировая война, было невозможно найти прислугу, иначе Августина никогда бы не взяла Лору О'Рурк к себе в горничные. В лице Лоры было что-то такое, что заставляло Августину избегать ее. Но, рассуждала Августина, девушка выглядела опрятно, а хорошую горничную очень трудно найти. Она посмотрела на нее и спросила:
— Откуда вы?
— Моя мать живет в Мерилле. Это маленький городок в Пенсильвании, и там плохо с работой. Я остановилась у тети в Бостоне, чтобы найти здесь работу. — Лора подкупающе улыбнулась. «Старая ты стерва, — подумала она про себя. — Мешок, набитый деньгами».
— Я буду стараться, мадам. Я привыкла к работе. Я самая старшая в семье, мой отец погиб в ужасной катастрофе.
— Извините, дорогая, — сказала Августина.
— Он был прекрасным человеком, — кратко сказала Лора. — Нам его очень не хватает, и матери приходится воспитывать всех десятерых детей лишь на жалованье прачки.
Августина, видя слезы в девичьих глазах, смягчилась:
— Хорошо, я дам тебе испытательный срок. Не могла бы ты привезти свои вещи и начать в пятницу?
— Конечно, принесу. Спасибо, мадам. Спасибо.
Лора была искренне польщена. Она выиграла первый раунд своей тайной игры. Лора сбежала по лестнице особняка и вышла на аллею. «Однажды, — подумала она, — все это станет моим».
Отец Лоры, углекоп, был очень неуклюжим толстяком. Холодной зимой 1928, когда Лора родилась, первые слова, которые отец произнес матери, были: «Еще одна проклятая девчонка. Не хочу больше девчонок». Он выхватил ребенка из рук акушерки и пошел вниз на кухню. Акушерка побоялась протестовать. Она знала, что такая реакция вполне обычна. Девочки были роскошью для богатых. Мальчики же могли зарабатывать на пропитание уже с ранних лет. Мужчины типа Мика О'Рурка знали, что с девочкой связаны многочисленные расходы, поэтому они и боялись, что сумма, которую тратили на виски, заметно сократится.