И девушка протянула шефу коробку конфет, решив, что должна любым способом отвлечь его от опасной темы и избежать подробных расспросов.
Тот внимательно вгляделся в надпись на крышке, гласившую: «С любовью, Уолт», и, слегка нахмурившись, взял конфету со сливочной начинкой.
В последние три недели Ширли вела тщательно продуманную игру, посылая сама себе конфеты и разные безделушки — якобы от имени Уолта.
— Сразу видно, что парень по вас скучает, — заметил Уилсон. — Думаю, из него получится хороший муж и отец. Ну что ж, я рад тому, что вы станете замужней дамой.
Ширли вежливо кивнула и поставила фотографию на место.
Дождавшись, пока шеф удалится, она наконец с облегчением перевела дыхание.
С тех пор, как она объявила о помолвке, Годфри Уилсон стал чаще хвалить ее, давал советы, приглашал на всевозможные мероприятия… однако так и не предлагал долгожданного повышения.
А ведь время шло, и вместе с ним таяли деньги. Ширли понимала, что еще немного — и она уже не сможет посылать себе все эти цветы и подарки. К тому же день, когда Уилсон должен был принять окончательное решение по поводу нового назначения, неумолимо приближался, и в кулуарах компании фигурировали имена возможных кандидатов — Фрэнка Крайтона и Стэна Морриса, которые и проработали-то здесь всего два года. О Ширли словно забыли.
Если я не получу эту должность, уныло думала она, придется ждать следующей вакансии, а это может растянуться на годы. Придется работать еще усерднее.
Услышав хлопанье дверей и стук закрываемых ящиков столов, Ширли очнулась от глубокого раздумья и поняла, что рабочий день подошел к концу.
Он сложился для нее удачно. О переводе в Бристоль мистер Уилсон так и не заговорил, зато осыпал ее комплиментами и отметил последние достижения.
Подняв глаза к полкам, покрывавшим стены огромного помещения, Ширли обвела взглядом ряды статуэток, вазочек и тому подобного. Этот офис уже стал для нее родным домом, но в Бристоле она рассчитывала получить больше свободы и вести тот образ жизни, который ее устраивал. Да и лгать больше не придется. По слухам, вдали от головной конторы царила другая атмосфера, и Ширли надеялась, что там станет сама себе хозяйкой.
С глубоким вздохом она нащупала под столом туфли, повернулась на стуле, встала — и налетела на мужчину, стоявшего за ее спиной.
— Ох, простите, ради Бога.
— Зачем же такие формальности между любящими людьми, — шепнул смутно знакомый низкий голос. — Это всего лишь я.
Ширли слабо пискнула и закрыла рот рукой, подавляя возглас изумления.
— Уолт!
Он улыбался, приподняв черную бровь.