Возможно, воспоминание об этих глазах и побудило меня приехать в Бирмингем, когда Бернис сообщила, что Ширли использовала мое имя, выдавая за своего жениха? — спросил себя Уолт.
Нет, конечно, покачал он головой. Ни один нормальный мужчина не променял бы свободную холостяцкую жизнь на пару голубых глаз, какими бы огромными и интригующими они ни казались.
Уолт Рейнольдс всю жизнь следовал незыблемому правилу — никогда не давать женщинам обещаний и не совершать благородных поступков, выручая их из беды. Напротив, из-за его легкомыслия они нередко как раз и попадали в сложные ситуации.
Он подавил глубокий вздох, припомнив вопрос, который задала ему Бернис десять минут назад.
Зачем он сюда приехал? Уолт прекрасно знал ответ. Азиатки быстро надоели ему, точно так же, как и все женщины, с которыми он встречался в последние годы. Да и Калькутта утратила былую привлекательность, ибо развлекаться и консультировать богатых клиентов в Индии оказалось не намного интереснее, чем на родине.
Уолту было необходимо что-то новенькое, какая-нибудь рискованная игра. К тому же ему как-то не верилось, что праведница Ширли могла ввязаться в авантюру, насквозь пропитанную ложью и требовавшую изрядной сноровки. Он приехал домой исключительно ради того, чтобы насладиться прелестью этого момента, и, похоже, не прогадал. Помещение фирмы так и гудело, сотрудники перешептывались, поглядывая в их сторону, и только что пальцем не показывали. Дыхание Ширли участилось, глаза посылали сигналы тревоги, и надо было быть абсолютно бесчувственным типом, чтобы не прийти ей на помощь.
Он наклонился и почти прижался губами к ее уху. Стороннему наблюдателю этот жест мог показаться очень интимным, и при мысли об этом Уолт невольно улыбнулся.
— Успокойся, — шепнул он. — И хватит теребить лацканы жакета. У тебя такой вид, словно ты увидела чудовище.
Ширли прижала пальцы к его груди и слегка надавила на нее.
— Но я действительно нервничаю, — свирепо прошептала она в ответ. — Ты не понимаешь…
Уолт накрыл ее руки ладонями.
— Я все прекрасно понимаю, — произнес он тихо и почти нежно. — Мы с тобой помолвлены, и в течение последних недель я был идеальным женихом: посылал тебе подарки, но не лез в твою жизнь. Я бы и сам не отказался от такой невесты. Только не обольщайся, я — убежденный противник брака.
Он увидел, как ее шею медленно заливает краска, поднимаясь по щекам до самой линии волос. Мило, конечно, но чересчур сильно действует. Вообще-то Ширли была единственной женщиной, видевшей его насквозь. В свое время именно она сказала Бернис, что он не способен на прочные отношения, и Уолт отлично знал, что эта девушка ни за что не согласится играть в его игры. Нет, при обычных обстоятельствах он бы и близко к ней не подошел.