Там стояла женщина и смотрела вниз, прямо на меня. Ее лицо было едва освещено, я заметила только волосы, висящие вдоль щек, темные провалы глаз и руку, которой она опиралась на сломанную раму. Платье на ней было не белое, а бурое, цвета этих развалин и застывших в них сумерек. Пока я, оцепенев от ужаса, смотрела на нее, женщина не двигалась, но стоило мне отступить на шаг, готовясь к бегству, как она тоже пошевелилась и открыла рот…
Я не стала ждать, когда она заговорит, и бросилась прочь. Не помню, кричала я или нет, но все внутри у меня кричало. На другой день я уехала в Москву и, верите ли, не была спокойна до тех пор, пока подобравший меня на станции проходящий сибирский поезд не набрал скорость и мой городок не скрылся с глаз. Навсегда — больше я туда не возвращалась.
— Потому, что увидела привидение? — Ксения все еще пыталась язвить, но я отметил настороженное выражение ее лица. — Или тебе показалось, что увидела?
— Я думаю, это было не привидение, а просто обыкновенная бродяжка, которая устроилась на ночлег в этих развалинах, — спокойно ответила Ирина, вытягивая из пачки очередную сигарету. — Думаю также, что все, кто видел там девушку в белом, видели на самом деле что-то другое, имеющее реальное объяснение. Я хотя и пишу мистику, но по натуре человек абсолютно рассудочный.
— Правильно! — согласился Стас, слушавший ее рассказ, затаив дыхание. — Хирург не должен жалеть пациента, а то рука дрогнет, а у писателя должны быть сухие глаза, или плакать над романом будет он один…
— Так почему ты считаешь, что эта история о самом страшном? О необъяснимом? — впервые подала голос Наташа, задумчиво вертевшая в руках сломанную ветку сирени. Даже сидя на другом конце стола, я ощущал сладкий аромат лиловых цветов. — Ты ведь поняла, в чем дело?
— Самым страшным был мой страх перед призраком, — пожала плечами Ирина. — А то, что я видела в реальности, конечно, не стоило того, чтобы об этом рассказывать. Такого ужаса, который я пережила, увидев женщину в окне «дома с привидениями», я позже не испытывала ни разу. Наверное, тогда я в один миг выбрала весь причитающийся мне запас страха на всю жизнь.
— Что ж, значит, эта история кончилась хорошо! — подвел итог Стас, вероятно, все еще ощущающий себя нашим старостой. — Кто еще может рассказать? Ты, Наташа?
— Я потом, — она опустила глаза и принялась ощипывать цветочную гроздь. — Надо кое-что припомнить.
— Тогда ты, Макс?
Я тоже попросил дать время подумать. Борис и Лена — единственная семейная пара, образовавшаяся еще в годы учебы, — переглянулись и чуть не в один голос заявили: