Роберт тоже ждал моего праздника, чтобы вовремя не поздравить.
— Отдай мои детские фотографии, которые я у тебя забыл пять лет назад.
В три часа ночи самое время позаботиться о личном архиве.
— А ты отдай мои.
Понятно, что он просто хочет беседовать, но не знает, с чего начать.
— Их давно собаки съели.
— А я вышлю тебе все фотки своих мужчин, выберешь свои, остальные вернешь обратно.
— Су-у-ка!
Роберт обижал, его обижали в ответ. Но он запоминал только свою обиду.
Под утро пришло SMS: «Улетаю с телкой во Вьетнам отмечать твой день рождения».
Я отреагировала незамедлительно: «Как? И ты во Вьетнам? Поменяй страну, мой Адам очень ревнив».
Ответа не последовало. Значит, совсем обиделся… А наверное, хотел что-то хорошее сказать.
Загрустила. Затосковала. День рождения и опять одна. Может, действительно Адаму позвонить?..
Адам, как по волшебству, позвонил сам. И пригласил меня в «Москафе».
Я надела мини-юбку, высокие каблуки и нацепила на лицо маску независимости.
Увидев мой тюнинг, армянин-грек Адам аж привстал с дивана, и я поняла, что надо забивать гол на первой минуте.
— Хочу свой день рождения провести на Маврикии, — вместо приветствия заявила я, садясь на диван.
Адам смотрел на меня собачьими глазами. Он готов был ехать в аэропорт прямо из ресторана. — Там дАжди в это врЭмя, — подсказал с другого столика пýзистый кавказец. Рядом с ним сидела молоденькая шатенка, и ее напряженная прямая спина выдавала, что они на этапе обсуждения того же вопроса. Только голы здесь забивает кавказец.
— Давайте поедем в Грецию, — предложил Адам.
— У вас там родственники? — догадалась я.
Адам скосил глаза в сторону и соврал:
— Не… Там уже все умерли… Остались только родственники в Армении, но мы не общаемся, потому что я грек.
Распутывать национальные корни не входило в мои планы, и я согласилась на остров Крит. Не Маврикий, конечно, но и не Вьетнам за тыщу верст в сезон дождей.
Мы заняли свои места в самолете, и я приготовилась читать прессу.
— Ой! — вдруг на весь салон закричал Адам и схватился за шею. Я вздрогнула и участливо наклонилась к нему:
— Что с тобой?
— Ой! Ой! Ой! — кричал Адам. Потом откинулся в кресле, закрыл глаза и стал часто-часто дышать.
— Позвать стюардессу, Адам? Тебе плохо?
Адам выровнял кресло, еще пару раз вздохнул и с облегчением ответил:
— Что-то так шею защемило. Больно-больно. Думал, удар хватил… Уф. Полегчало вроде…
Я с недоумением продолжала на него смотреть. Действительно так плохо или просто человек эмоциональный? Но вроде строитель, не актер…
Мы взлетели, и я углубилась в чтение.