— Не поняла…
— Повторяешься, — машинально отметила я вслух, решив, что мы с ней перепутали сумки и она своеобразно радуется внезапному свиданию со своими шмотками. Правда, утром в купе Наталья «не поняла» нечто другое — мое объяснение по поводу исчезновения с полки платка попутчика.
С ироничной усмешкой я вернулась в холл и ошалело уставилась на то, что держала в руках подруга. Небольшой сверток — сантиметров сорок. В моих вещах ярко-малинового махрового полотенца точно не имелось. Не мой цвет. Слишком вызывающий.
— У меня полотенце персиковое, — на всякий случай напомнила я Наташке.
— А то я не знаю. Ты мне такое же дарила. Вечно навязываешь свои вкусы. Впрочем, оно хорошо гармонирует с цветом моих тапочек. Разворачивать? Тяжелая фигня. — Подруга взвесила сверток на вытянутой руке.
— Подожди… Не надо пока разворачивать, дай подумать… А если там орудие убийства мужика из тамбура?
— Тогда на нем должны быть следы удара. Кровавые.
— Логично было бы «ударнику» его выкинуть. Зачем мне-то подкладывать?
— Может, убийца задействовал тебя как средство для переноски тяжестей? Маршрут простой: вокзал — квартира — помойка.
— Думай, что говоришь! К чему убийце такие сложности? Минуя туалет и мусорный ящик… В конце концов, мог использовать сам тамбур. Тащиться с атой штуковиной в другой конец вагона, чтобы подкинуть ее Ирине Александровне Ефимовой! Невероятная глупость.
— Ты что, ему официально представилась?
— С чего ты взяла?
— Тогда не болтай лишнего. Не Ирине Александровне Ефимовой, а просто бабе из первого купе. Хотя… Ты права. Баба из первого купе убийце на фиг не нужна. Ой, у меня мобильник запел. На, ответь, что я во временном отстое, а то на нервной почве не своим голосом заговорю.
— Отвечу… Я только не пойму, кто был нашим ночным попутчиком — убийца или жертва?
— Ирка, мобильник! Я отзываться не буду. Вдруг ато один из них? Нечего было с вечера сумку из-под сиденья вытягивать. А если уж вытянула, следовало убрать назад, а не бросать под столиком. Мобильник!!!
Мне очень не хотелось отвечать на звонок. Конец номера был незнакомым. Я осторожно алекнула и облегченно перевела дух — Катька. Воспользовалась телефоном своего стоматолога. От передозировки счастья наша девушка искрила во все стороны. Радостно сетовала на судьбу несчастного бомжа, нашу с Наташкой невезуху, выразила надежду на общую плохую память (забыть и не вспоминать ату поездку), а в самом конце припасла извинения за свою «растрепанность». Кое-чего из своих вещей не досчиталась в сумке. Выяснила сие обстоятельство при полном таможенном досмотре. Дурь несусветная — подозревать ее и Тимурчика в контрабанде. Если в наших шмотках обнаружится лишнее — просьба не выкидывать. Вернется — заберет.