Олег вошел в раж. Такое впечатление, что сам являлся несчастным рядовым педагогом. Как выяснилось, не случайно кипятился, работает в школе учителем музыки, а мыто решили, что он дает частные уроки. В школе, собственно, и познакомился с Ульяной. Не замечая нашего настороженного молчания, он со злостью жаловался на комиссионные проверки школ, по результатам которых расстаравшиеся на щедрый прием директор-самодур или директорша-самодурка зарабатывают авторитет, а со временем и почетные звания. Сплошная показуха. В его школе директорша ни единого дня не проработала учительницей, всю жизнь в РОНО, а затем в центральном окружном управлении образования. Зато может гордиться недавно присвоенным ей званием Заслуженного учителя. Все бы ничего, если бы она при этом не была заносчивой старой стервой.
— Ир, как вовремя мы выросли, — обрадовалась Наташка. — У нас были хорошие директора.
— А главное, нам с тобой хватило ума не приобрести профессию учителя, — добавила я. — В чем дело? Почему стоим?
— Так приехали же. К подъезду парковаться не буду. Фига себе, строеньице! Двадцать два этажа. Надеюсь, Мусалов не на последнем живет. Мама дорогая, а вдруг лифт сломается? Олег, ты в последний раз правильно назвал адрес?
— Правильно, — проскрипел Олег. — Просто мы приехали по адресу, который я ошибочно указал в первый раз. В этом доме у Мусалова трехкомнатная квартира, он собирался ее сдавать. Скорее всего, уже сдает. К нему вечно наезжает толпа родственников. Весной Мусаловы переехали в загородную резиденцию. У них коттедж. Мы поэтому и на машину потратились, своим ходом туда добраться проблематично.
Наташка взвилась как ошпаренная. Судя по ее обоюдоострому выступлению, у нее, идиотки, глаза хоть и красивые, но не на том месте, где им положено быть. Вовремя не разглядела, с кем связалась. Две болтливые особи — кретин и кретинка в процессе езды даже не удосужились смотреть по сторонам. Им все равно, куда их везут, и плевать на даром потраченный бензин.
Фонтан красноречия подруги иссяк на «дырявом кармане», из которого у нее по нашей вине сыпятся под хвост коту бензиновые деньги. У Олега сдали нервы, и он понес не менее жуткую чушь. Этаким ядовитым, совсем не музыкальным шипением. Развернувшись к подруге всем телом, я мудро молчала. Ну или не совсем мудро. Меня буквально заворожило выражение Наташкиного лица. Похоже, Олег распинался зря, она его не слышала. Втянув голову в плечи, подруга буравила взглядом что-то в пространстве, расположенном за моей спиной. Развернуться я не решилась, зрелище наверняка не из категории приятных. С такой перекошенной физиономией, как у Наташки, видению не радуются. По примеру подруги я тоже втянула голову в плечи. Закрыть глаза не решилась, вдруг сыграет отбой, а я прозеваю.