Так икона Божьей Матери попала на Кипр. На деньги, представленные счастливым от чудесного исцеления своей дочери византийским императором, был построен храм, а при нем монастырь, который назвали Кикко. В последующие восемьсот лет монастырь четырежды сгорал дотла, но каждый раз икона стараниями монахов уберегалась от огня, поскольку не было на всем острове большей святыни. В засушливые годы, когда с неба не падало ни капли дождя, икону выносили из храма и несли на вершину близлежащей горы, чтобы испросить у неба спасительной влаги. Пока икона находилась в храме, ее лик был закрыт, и никто не видел, что именно на ней нарисовано, и только когда предстояло нести икону на вершину горы, покров снимали, но и тогда никто не смел взглянуть на лик Богородицы, все старательно отводили глаза и крестились.
Только однажды, в 1699 году, нашелся человек, дерзнувший нарушить неписаный запрет. Патриарх Герасимос Александрийский снял покров со святой иконы, желая утолить собственное любопытство. Оно дорого ему обошлось. Лик Богородицы Герасимос увидел, но после того занемог, и страдания его были необъяснимы и неизлечимы, он мучился и молил о прощении, и был прощен и избавился от страданий только спустя некоторое время.
Полина сидела в ресторанчике на набережной. Заказала себе один орандж джус, апельсиновый сок – в высоком бокале, с плавающими кубиками льда и разноцветной трубкой для коктейлей. Точно такую порцию, только без трубки и безо льда, она могла бы купить в близлежащем магазине за цену, вдвое меньшую, но тут ресторан, цветы на столиках и обслуживает официант – это была «роскошь для секретарш», иллюзия красивой жизни для тех, кто живет на маленькую зарплату.
Полине нравилось, как обслуживают в кипрских ресторанчиках. Она уже знала, что все официанты мира делятся на две большие группы: представители одной обслуживают чинно и с достоинством, с минимумом слов и невозмутимым выражением на лице, их прообраз и идеал – живущий в доме какого-нибудь английского лорда дворецкий, столь монументальный и значительный, что он выглядит едва ли не важнее самого лорда, и такого типа официант всегда – всего лишь бесплотная тень, почти не привлекающая внимания, он доставил блюдо к столу и исчез, не проронив ни слова; представители же второй группы разноликого племени официантов улыбчивы, шумливы и добродушны, они не стараются быть незаметны, непременно перебросятся с посетителем парой фраз, посоветуют выбрать блюдо, которое, по их мнению, удалось сегодня повару лучше всего, и вообще ведут себя так, будто перед ними не очередной посетитель ресторана, а старый добрый друг, зашедший проведать официанта. Именно такие официанты были на Кипре.