На него нельзя было смотреть без сострадания. Заигрался районный чинуша. Да не на того напал.
– Едем! – распорядился Миша.
Но ему требовались дополнительные гарантии. Что-то такое, что полностью исключило бы повторение былых неприятностей.
– А этого мы заберем с собой! – осенило Мишу.
– К-кого? – опешил Иванов.
– Гармониста вашего!
– Зачем?!
– Для надежности! – мстительно ответил ему на это Каратаев.
Это как во время демонстрации фокуса. Красавицу помещают в ящик, при этом ее руки продеваются в специальные отверстия в том ящике, чтобы зрители видели ее все время, а для пущей надежности девушку еще и приковывают к ящику цепью. Ну дальше, понятное дело, сам ящик помещают в прочную клетку, которую запирают на огромный амбарный замок, а ключ отдают зрителям, чтобы совсем уж никакого подвоха. Вы нечто подобное почти наверняка видели, что это я тут вам объясняю.
– В багажник его, – распорядился Миша. – С нами поедет!
Потерявшее какую-нибудь чувствительность тело сельского гармониста довольно бесцеремонно погрузили в багажник машины. Миша вполне дружелюбно похлопал по плечу Антона Николаевича:
– Едем, многоуважаемый прокуратор! Везите нас к вашему журналисту!
Иванов промямлил что-то беспомощное в ответ. Миша торжествующе засмеялся.
Выехали за деревню. Уже не с той стороны, с которой въезжали. И тут случилось то, что можно было расценить не иначе как конфуз. Дорога взбежала на пригорок и почти сразу нырнула вниз, но в это единственное мгновение, которое машина переваливала через вершину, взорам пассажиров вдруг открылась огромная поляна справа по ходу, а на той поляне – замерший в неподвижности и будто затаившийся вертолет. Он мелькнул и исчез, его прикрыли деревья, но и одного-единственного мгновения оказалось достаточно для того, чтобы, во-первых, тот вертолет увидеть, а во-вторых, в доли секунды все понять. То есть в первое мгновение Миша Каратаев и его товарищи выдохнули одновременно:
– Вертолет!!!
И в тот же миг, взглянув друг на друга, они обнаружили, что подумали об одном и том же. Это был миг озарения. Момент истины.
Миша засмеялся. Могло показаться, что это смех безумца, если бы на самом деле это не был смех выздоравливающего человека.
– Так вот оно что! – говорил он сквозь смех и вытирал слезы. – Вертолет! Ну правильно! Я все никак не мог понять, как тот гармонист-шахматист умудряется впереди нас очутиться! А он на вертолете! «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино!» Ха-ха-ха! Ну и кино! Ну и придумщики! Ну и зачем вы все это затеяли?
Вопрос был обращен к Иванову, но ответа от него сейчас невозможно было дождаться. Антон Николаевич сидел красный, как вареный рак, и одно это уже являлось для Миши Каратаева стопроцентным подтверждением того, что все правильно он понял с этим вертолетом.