Они стоят передо мной, неподвижные как истуканы. Все, что они теперь могут – это изумленно таращиться и удивляться тому что они не могут ни двинуться с места, ни произнести ни единого звука. Я улыбаюсь им, а на безмолвный вопрос в их глазах с удовольствием отвечаю:
– Кто я? Ваша судьба, лохотронщики. Считайте, что она вас настигла.
У меня за спиной в соседней комнате слышится какая-то возня, шум драки, которая быстро стихает, потом мимо меня проходит Валера, держа на руках девочку, с головой закутанную в его куртку. За ними спешит Толик, который поддерживает под руку худенькую блондинку в шелковом домашнем халатике. Я на секунду поворачиваюсь к ним:
– Подождите меня в машине, я сейчас.
Мы остаемся одни. Я старательно копаюсь в памяти двух бывших лохотронщиков, извлекаю оттуда и показываю им то, о чем они очень бы хотели забыть навсегда. Но забыть у них уже не получится.
– Ладно, приступим. Иди сюда, вот ты, гипнотизер-любитель, психолог недоучившийся. Нравилось, значит, когда добровольно денежки выкладывают. А вот теперь добровольно иди ко мне!
Он изо всех сил сопротивляется, но потом медленно, шаг за шагом, начинает двигаться в мою сторону. У него находятся силы повернуть голову к напарнику, пошарить глазами вокруг себя и даже пробормотать что-то про килограммовую свечку, которую он поставит в случае своего чудесного спасения. Некоторое время я думаю о том, насколько они, прижатые к стенке, отличаются от тех, какими были в родной среде, уверенные в полной безнаказанности.
А потом я уже ни о чем не думаю. Жизнь горячим потоком льется в меня и мне хорошо, мне просто прекрасно. Наверно, нечто похожее испытывает пересохшая земля в цветочном горшке, которую наконец-то удосужились полить. Первые капли не впитываются в нее, а некоторое время лежат на поверхности как серебристые шарики… Совесть, она более чем спокойна. Во-первых, совесть – это для людей, а не человек, во вторых, достаточно вспомнить, сколько зла совершил тот, кто сейчас в моих руках так отчаянно цепляется за жизнь. А можно ли считать человеком его? Интересно, что бы сказали по этому поводу те, кто имел несчастье поверить его обещаниям? Впрочем, об этом уже и так много сказано.
Так, а теперь ты, иди сюда, да-да, ты, с честными глазами. И поторопись, у меня не так уж много времени! Что значит не хочу; в твоей беспроигрышной лотерее тоже не все хотели участвовать. Нет, не надо мне твоей машины, а квартира и вовсе без надобности…
Внезапно я чувствую, что кроме меня в доме кто-то есть и этот кто-то совсем близко. Но сейчас во мне очень мало от человека. Не выпуская свою жертву, я отпрыгиваю в сторону, принимаю самую угрожающую позу и издаю что-то, похожее на шипение рассерженной кошки. Кто там еще хочет отобрать мою добычу?