— Так вот оно что! — Только тут Рамон стал понимать, как сильно он ошибался, как все были несправедливы к ней. — Когда ты узнала правду?
Глаза Эстреллы подернулись дымкой, когда она вспомнила тот ужасный день.
— Когда его жена позвонила в отель и сказала ему, что их дочь больна, и он ей нужен.
— А ты подняла трубку?
— Да…
— О, Эстрелла, — Рамон мог только потрясти головой. — Но ты… почему ты никому ничего не сказала?
Эстрелла уставилась в пол.
— А что бы мне это дало? Карлос погиб в дорожной аварии через неделю после того, как я узнала правду. Его семья — жена и дети — уже и так страдали достаточно.
— И ты взяла всю вину на себя.
Эстрелла небрежно пожала плечами.
— Пришлось. Я всю жизнь разочаровывала своего отца. С момента рождения. Видишь ли, мой отец всегда хотел сына, но, к сожалению, не получилось. Я была последним шансом для родителей. Отцу было уже за пятьдесят, когда я родилась, а моя мать не могла больше иметь детей. А он хотел наследника. Он женился на подходящей, тихой, хорошо воспитанной молодой женщине, рассчитывая, что та нарожает ему мальчиков. И вот что он получил… — Она замолчала, провела рукой вдоль своего стройного тела. — Он получил меня и с тех пор не мог простить этого ни мне, ни моей матери.
— Не понимаю, как можно сожалеть, имея такую дочь, — проговорил Рамон. — Я догадывался, что твой отец — глупец, и твой рассказ еще раз доказывает это. Но я ничем не лучше, чем он, раз поверил его россказням.
При этих словах слабая улыбка появилась на ее бледном лице.
— Я уже говорила тебе, что ты единственный из всех претендентов, которого я приняла всерьез.
— А ты когда-либо собиралась мне рассказать эту историю?
— А почему, как ты думаешь, конверт с незаконным брачным свидетельством оказался в моей сумке? Я собиралась показать его тебе! Чтобы рассказать тебе правду. Собиралась сделать это прошлым вечером, но ты… но мы…
— Прости меня.
Это все, что он мог сказать. Ему было мучительно думать, что другой мужчина так подло обманул ее. Но еще ужаснее, что он сам не верил словам любимой женщины!
— И твой отец винил тебя в этом?
Ее рот скривился.
— Ты знаешь моего отца — все мужчины святые, пока их не сбивают с пути безнравственные, распутные женщины. Так что роль грешницы досталась мне.
— Я бы хотел убить эту сволочь.
Во второй раз она улыбнулась слегка, но все-таки улыбнулась. Отблеск той Эстреллы, которую он знал и которую хотел вырвать из своего сердца.
— Не думаю, что это тебе удастся. Но… все равно, спасибо…
Ее голос прервался от рыданий, и еще до того, как Рамон осознал, что делает, он уже был рядом с ней и опустился на колени, чтобы обнять ее и прижать к себе.