— Не понимаю, — произнесла Кассандра. — Хоакин, о чем ты думаешь? Скажи, что ты чувствуешь?
— Кассандра, не надо, — укоризненно проговорил Хоакин.
Только он произносил это «р» так рельефно и яростно и в то же время нежно, ласкающе.
Она сама бы давно ушла, не будь этого нежного взгляда и многообещающего нетерпения в глубине черных глаз. В этом противоречии была его притягательность. Он мог нежно ранить и мучительно осчастливить. Любившим его казалось, что ему подвластно все.
Он был Хоакин Алколар, испанский аристократ, владелец гигантского винодельческого концерна имени себя. В деловых кругах он заслужил уважение, а среди подчиненных — почитание. Ему постоянно приходилось сносить благоговейное отношение к собственной персоне со стороны различных людей. Из этих элементов в значительной степени складывалось и его отношение к самому себе. Помимо того, что с самого рождения он был обласкан любовью близких, еще и дальние норовили преподнести ему свое восхищение.
У него на все был свой закон, свой срок, своя мера.
И поэтому кто-то звал его одиноким волком, а кто-то чокнутым. Справедливости ради следует заметить, что ему льстило и то и другое. Он не старался нравиться, зная, что самое сильное уважение порождается как раз чувствами негативными…
Кэсси с трудом оторвала взгляд от календарных пометок.
— Ты идешь, Кэсси? — спросил ее Хоакин.
— Иду.
Она всегда была так радостно-трогательна в своем послушании. Казалось, ее чувств не задевал ни сухой повелительный тон его голоса, ни безличность приказаний.
Но она вспыхивала всякий раз, когда Хоакин называл ее уменьшительным именем. Так же, как его младшая сестра, Мерседес, которая как и все благоговела перед своим старшим братом и так же была ему послушна.
Кассандра сбежала по ступенькам вниз. Она светилась счастьем, словно не было этих слезных всхлипываний несколько минут назад.
Молодая женщина, как всегда, украдкой любовалась им. Она умудрялась всякий раз выискивать в его хорошо знакомой внешности что-то для себя новое, достойное восхищения.
Черные упругие волосы, которые она хорошо знала на ощупь, как и то, что они всегда пахнут солнцем и ветром… Мускулистая шея с выразительным кадыком… Черные глаза, прямо смотрящие из-под высоких, сходящихся над переносицей бровей, черных и отчетливых, как крылья большой и сильной птицы. Кожа гладкая, как атлас охристого цвета, облюбованная солнцем…
Рост Хоакина был сопоставим с его высоким положением в обществе. Широкая и мускулистая грудь, длинные сильные ноги, стройное статное тело… Ко всему этому великолепию можно было давно привыкнуть, но Кэсси всегда умела разглядеть в нем нечто ранее незамеченное. Так она каждый раз влюблялась в него заново, доказывая себе, что все не напрасно.