Кассандра позволила надеть кольцо на свой «славный» пальчик и поднесла кисть ближе к лицу, зачарованно наблюдая игру света на гранях камня,
Она могла принять его предложение и тогда, когда он сделал его в квартире Рамона. Именно для этого она и бросилась догонять Хоакина, невольно став причиной его падения на мокрой брусчатке.
Но то, как он изощрился сделать предложение в этот раз, устраивало ее много больше. Теперь ее женское честолюбие было полностью удовлетворено.
— Ты не сказала «да, я согласна стать твоей женой, Хоакин». Скажи это, — подсказал он Кассандре.
— Я… — бодро начала она, но тотчас оборвала себя.
Она еще раз посмотрела на кольцо и передала его обратно Хоакину, с сожалением сняв со «славного» пальчика.
— Что это значит? — хмуро спросил он, отказываясь принять кольцо назад.
— Я не выйду за тебя, любимый. Не могу.
— Но ты же знаешь, что это не пустые слова! Ты знаешь, как я к тебе отношусь! Тебе хорошо известно, что для меня значит твоя любовь! — восклицал Хоакин Алколар, предложением которого вторично пренебрегла одна и та же женщина. Та, которая, как он всегда полагал телом, сердцем и душой, всецело принадлежит ему.
— Знаю ли? — тихо спросила Кассандра. — Как я могу знать это, Хоакин? Ты никогда не давал мне понять, кем я для тебя являюсь.
— Но пять минут назад я все тебе сказал!
— Ты много говорил о своей семье, затем о себе. Всё это мне и так было известно. Но я по-прежнему не знаю, кто я для тебя. Удобная любовница? Незаметная домохозяйка? Терпеливая сиделка? Кто?
— Но мы были вместе весь этот год! Что ты чувствовала?
— Только то, что я пропадаю, что мне нет спасения от моей любви. А ведь я так хотела вырваться! — честно призналась она.
— И поэтому ты мне отказываешь теперь, когда я нашел самое правильное решение? — разочарованно произнес Хоакин.
— Да, отказываю. И не проси меня больше. Я не могу уйти от тебя по доброй воле, но и соглашаться на брак не должна. Знаю это твердо.
— Это значит, что ты мне не веришь, — горестно подытожил мужчина.
— Увы.
— Я не могу принять такой ответ, — резко отозвался он. — Не думай, что я потерплю отказ.
— Ты намерен принудить меня силой? Но зачем?
— Никогда не понуждал женщин силой. И теперь не стану. Я просто намерен добиться твоего согласия, Кэсси, — прояснил он свою угрозу.
— А если у меня тоже есть принципы?
— К черту принципы! — рявкнул он. — Да и о каких принципах вообще может идти речь? Ты примешь мое предложение. У тебя просто выбора другого не будет, — почти кричал Хоакин Алколар, свято верующий в свою мужскую неотразимость.