— Ну что тебе, малышка, пожелать? — улыбнулся генерал. — Переживи эту большую страшную войну, найди свое счастье, стань хорошей матерью.
Приподнял, поцеловал и опять поставил на землю. Нина обиделась на будущего маршала. Ну пожелал бы он ей, скажем, Гитлера убить, или стать Героем Советского Союза, или дойти до Берлина. А тут — матерью… Разрыдалась она от обиды.
Позже Нина окончила военное училище, дошла до самого Берлина. Героем Советского Союза она так и не стала. Зато через двадцать пять лет стала матерью-героиней, родив и воспитав одиннадцать детей!
«Дорогой мой, любимый маршал!
Ваш верный слуга, дедушка Терентий Козырь, 114 лет. Прошу Вас прочитать письмо, хотя и скверно написано, ведь я малограмотный, да еще и старый человек, лежу в больнице, а сам думаю о завтрашнем дне. Я живу один, имею домик (одна комната и кухонька), внучка-инвалидка ухаживает за мной, варит, стирает. А меня ругают: вот, говорят, будет еще жить, такой хороший.
Двенадцать часов ночи пробило под 12 февраля. Не спится мне, старику. Тоска съедает мою грудь, все передумаешь и обо всех, а в особенности о тех, кто ближе к сердцу и живет в моем сердце, пока не закроются мои глаза и сердце не перестанет трудиться — открывать да закрывать двери свои. Простите меня, самый дорогой воин нашей страны Российской, глава наших побед, краса нашей Родины, незабвенный и неоценимый человек. Тронут до глубины сердца, плачу от радости, что взошло солнышко, которое меня грело, а потом что-то перестало греть. Такая тьма была в моем сердце, что чуть не умер от скорби. Вы — наш корабль боевой, перед которым все рушилось, и немецкая твердыня пала под ноги Ваши. Я день и ночь следил за Вашим движением на фронте и молился, чтобы Бог хранил Вас от несчастий, чтобы лучше я умер, чем Вы, а Вы бы жили сто лет.
Окончилась война, и боевой корабль вернулся в родное житейское море, затуманилось море, и не стало видно любимого корабля-победоносца, какой-то туман на море стал. Загоревал я о боевом корабле, пронеслись слухи, что буря ужасно качает корабль, ибыло несчастье на корабле. Я еще больше стал молиться о спасении, и что с ним — не было слышно, но потом были слухи, что корабль чуть не погиб. Боже, верни его невредимым! И что же, совсем пропал слух, где корабль. Я не переставал молиться, и слушать, и спрашивать, где корабль. Кое-где в печати появилось про корабль, что приплыл под вывеской „Жуков“. Нет, не то, не тот корабль побед.