– Нет, мистер Мэлори. Я…
– Если ты еще раз прервешь меня, то помощи от меня не жди, – ледяным тоном оборвал ее Филипп.
Не до конца поняв смысл сказанного, Одри, недоуменно уставившись на него, воскликнула:
– Помощи?!
– Я готов предложить тебе другую работу.
В полном замешательстве Одри хлопала ресницами.
– Если ты возьмешься сыграть отводимую тебе роль, она потребует от тебя полной отдачи.
Окончательно сбитая с толку, но готовая ухватиться за малейшую возможность сохранить работу, подобно тому, как утопающий хватается за соломинку, Одри яростно закивала.
– Я не боюсь трудной работы, мистер Мэлори.
Очевидно, он клонит к тому, чтобы понизить меня в должности. Хотя куда уж ниже? Одри терялась в догадках. Пошлет мыть полы?
Филипп с улыбкой посмотрел на нее.
– У тебя не та ситуация, чтобы отвергать мое предложение.
– Я знаю, – униженно согласилась Одри, вздрогнув от мысли, что всегда испытывала неприязнь к этому человеку.
Очевидно, она заблуждалась относительно характера Филиппа Мэлори. У него есть законное право уволить ее, но он, похоже, не прочь предоставить ей шанс. И пусть это означает, что придется мыть полы, ей следует от всего сердца поблагодарить его и согласиться.
– Максимилиану стало хуже.
Одри, приведенная в еще большее замешательство резкой сменой темы разговора, пробормотала:
– Судя по тому, что он писал, он еще не вполне оправился от приступов боли в груди, мучивших его весной.
Филипп помрачнел.
– Сердце его слабеет с каждым днем.
Эта новость стала последней каплей, переполнившей чашу выпавших на долю Одри неприятностей. Слезы покатились из глаз, и она полезла в карман за платком. Но ужасное известие о болезни Максимилиана прояснило причины столь необычного для Филиппа Мэлори долготерпения и его явное желание оставить ее в банке, пусть и в другом качестве.
Возможно, он не одобряет моих действий, возможно, ему не по душе моя дружба с Максимилианом Чезлвитом, но он с уважением относится к привязанности своего крестного отца ко мне. Видимо, поэтому он и не собирается вышвырнуть меня.
– Максимилиану в его возрасте не приходится рассчитывать на долгую жизнь, – заметил Филипп, всем своим видом давая понять, что ее слезы ничего, кроме раздражения, у него не вызывают.
Постаравшись взять себя в руки, Одри высморкалась и несколько раз глубоко вздохнула.
– Он приедет в Лондон этим летом?
– Сомневаюсь.
Выходит, я больше никогда не увижу Максимилиана, с ужасом и болью думала Одри. Мои отчаянные попытки расплатиться с долгами Стеллы делают поездку во Францию столь же нереальной, как полет на Луну.