Итак, первое разочарование: рядом с товарищем Сталиным был враг народа, а он его не распознал! Как это возможно?
Далее. 1956 год, мне девять лет. Отец приносит материалы съезда, проводит занятия с сержантами. Культ личности, и все такое. После этого я поверил в Никиту Хрущева. И отец мой поверил в него. Он всем нам нравился. Все только и говорили: Хрущев, Хрущев… Он был человечным… Ездил по стране, говорил с людьми. Съездил в Англию (с Булганиным), Булганин там за что-то благодарит, а Хрущев по-мужицки рубит сплеча. На все вопросы отвечал, не прятался… И мне это очень нравилось.
И тут же — космос, первый спутник, Гагарин… Это было время, когда все мы поднимались.
Я учился в Суворовском военном училище — пять лет в Воронежском и два года в Калининском. И мы ездили два раза в год на парады в Москву. Сначала был месяц интенсивной подготовки у себя, а потом — в Москве, тоже месяц. Мы завершали парад, два суворовских батальона и один нахимовский, под нахимовский марш.
В Москве мы жили в казармах на Центральном пересыльном пункте, военном, около Краснопресненской тюрьмы.
С утра — строевая подготовка на Центральном аэродроме, кстати, под окнами строящегося «Аквариума». Это было для нас великое время. В Москве условия были стесненные: казармы, двухъярусные кровати.
В обычных условиях у нас было шесть часов уроков и два часа самоподготовки обязательной и один час — необязательной. А когда были в Москве — только четыре урока и час самоподготовки. С утра — Центральный аэродром. Два-три, а то и четыре часа «врезали» строевым шагом по полной программе, потом — час самоподготовки, потом обед, потом на машинах везли в освободившуюся для нас школу. Четыре часа уроков. Потом возвращались мы на наш пересыльный пункт. Каждый день нам крутили кино. Давали шоколад — по плитке в день. А в воскресенье (каждое!) составлялся список: кто куда хочет ехать. Нам предлагали экскурсии самые интересные: Алмазный фонд, Большой театр, Третьяковка, Оружейная палата Кремля — такие места, куда просто так и не попадешь.
Уроков было мало, знаний мы особых за это время не получали, но культурная наша подготовка была такой, что при нормальных условиях ничего похожего и не увидишь!
И вдруг во время подготовки к параду в октябре 1964 года объявляют о том, что Никита Сергеевич Хрущев ушел со своего поста по собственному желанию. А он был мой кумир!
Для меня это был удар. Что ж получается? Верил в Сталина, а потом мне говорят — в кого ты верил, это же дурак, преступник! Верил в Хрущева — этого сняли. Он и плохой, и волюнтарист, и т. д. И когда сообщили, что Хрущев на пленуме сам попросился и ушел по собственному желанию, я понял, что меня обманывают. Его просто скинули.