Через полчаса Фред надел чистую рубаху и засучил рукава. Он только что принял душ, побрился и чувствовал себя более свежим. Теперь нужно только поспать, много и долго. Сегодня ночью кошмаров не будет. Для этого он слишком устал. Сегодня ночью он будет спать мертвецки.
Он спустился по лестнице. Гремели сковороды и кастрюли, пахло горячим земляничным пирогом. Даже слюнки потекли. Судя по аромату, Грейс готовит отлично. Интересно, а есть в ее жизни мужчина? Ну не то чтобы ему уж, вправду, было так интересно…
Фред вспомнил, как она вела его в комнату, а он шел за ней по лестнице. Стройные бедра и славная задорная попка, невероятно аппетитные. И ее ноги… Он замотал головой. Слишком долго у него не было секса. Впрочем, на его вкус, она все равно слишком тощая. Он любил женщин с располагающими округлостями. Но что-то такое в ней есть…
— Накрываю я на стол, на стол, на столик, — запел радостный голосок, оборвав его думы.
Голос ребенка.
Фред замер на ступеньке. В столовой хозяйничала маленькая девочка. Откуда она взялась?
Веснушки и косички — того же самого красного золота, как волосы Грейс. Годика четыре. Столько же, сколько сейчас должно было бы быть Клер.
Но Клер мертва.
Боль подступила мгновенно. Рука вцепилась в перила. Стоило усилий, чтобы не метнуться за вещами и не удрать отсюда без оглядки.
Малышка заметила его и заулыбалась.
— Ты тот дяденька, который теперь живет у нас! Я Дженни. Мне скоро пять. Я накрываю на стол для тебя, для меня и для мамочки!
Ни Грейс, ни Линда ничего не сказали ему о ребенке. Тогда бы он точно не остался здесь. Фред кашлянул, но промолчал.
По счастью, в этот момент из кухни появилась Грейс. В одной руке — миска с салатом, в другой — поднос с дымящимися кукурузными початками. Она улыбалась.
— Я даже не заметила, как вы вошли, Фред. — Ее глаза скользнули от него к Дженни. — Как вижу, вы уже познакомились с моей дочкой.
— Да.
При других обстоятельствах теплая улыбка Грейс тронула бы его. Сейчас же от этой улыбки муки Фреда только усилились. Он взял у нее поднос и поставил на стол.
Дженни обиженно поджала губки.
— Я ему не нравлюсь, мамочка…
— Уверена, ты ошибаешься, мое солнышко. — Голос Грейс звучал приветливо, но улыбку бесследно стерли с ее лица. — Ты всем нравишься, и мистеру Рейлиджу тоже.
Ее взгляд предостерегал: извольте полюбезнее обращаться с моей дочерью!
Он знал, что его реакция нелепа и необоснованна. Дженни вовсе не виновата, что своим присутствием будит в нем болезненные воспоминания о Клер. Он медленно повернулся к девочке.
— Ты мне очень нравишься, Дженни. Извини, что я сразу не сказал.