Он опять просунул голову в портал, и на этот раз понял, что смотрит не в ту сторону. Голова его торчала из склона невысокого бугорка, и с этой позиции он видел только небо, дым и опалённые ветки дерева. С макушки бугорка на лицо падал лёгкий рассыпающийся пепел. Он встал, обошёл портал и сунулся с другой стороны. Да! Вот теперь он видел! И стало сразу не до капризов вестибулярки, потому что прямо перед ним ничком лежала его Лиса-Мелисса и умирала у него на глазах. Половина головы, спина и руки до локтей представляли собой сплошную открытую рану. Плоть не запеклась, не покрылась пузырями — она просто испарилась под страшным жаром магического — в этом не было сомнений — удара огромной мощи. Кости лопаток казались обглоданными, неровными и неправильными, влажно поблёскивали обнаженные рёбра, было видно, как между ними, за позвоночником, под белёсой плёнкой плевры ходят лёгкие и бьётся сердце. Неровно, с перебоями — но ещё бьётся. Ри даже зубами заскрипел. Нет! Не хочу! А рукой не достать. Вроде близко — а не достать, только если кончиками пальцев. Да и действовать на ощупь в такой ситуации — просто идиотизм какой-то! Что же делать? Вот так торчать тут и смотреть, как она умирает? И тело подсказало ему решение. Голова поднялась на полупрозрачной студенистой шее, правая рука тоже стала голубым студенистым червяком и пролезла в портал, поддерживаемая левой, чтобы не цепляться за края. На конце сформировалась ладонь. Только не упустить сосредоточение, не упустить себя, не дать себе скатиться в полную бесформенность и бездумность! Иначе огромная амёба перетечёт в портал и просто сожрёт эту аппетитную биомассу… нет, нет, это не биомасса, это Тия, это его Лиса-Мелисса, не смей, не смей, скотина! Было неимоверно трудно одновременно поддерживать портал, удерживать своё тело в этом промежуточном состоянии и пытаться при этом нарастить плоть на уже агонизирующее тело. А наращивать надо было много, но не из чего. Если использовать её же тело — раны, конечно, закроются, но сама Тия будет обессилена и, конечно, погибнет здесь, потому что от слабости не сможет двигаться. Ри сделал всё, что было возможно: отключил ей нервные окончания, чтобы снять болевой шок, поставил фильтр на носоглотку, чтобы не задохнулась в дыму, восстановил кровеносную систему — так, как ему представлялось правильным. На восстановление мышц и кожного покрова материала явно не хватало, слишком много крови она потеряла, пока он разбирался со своей болью, порталом и взбесившимся чувством равновесия. Энергия утекала стремительно. Когда у него начало темнеть в глазах, он понял — не успевает. Долго думать было некогда. Он модифицировал свои зубы и прорезал ими свою студенистую «руку» у самой кисти. Полупрозрачная голубая кровь дракона потекла на раны, но растекалась неохотно, норовила собраться в лужицы. Он поспешно разравнивал её пальцами, разгонял, промазывал края ран, наращивал тонкие стяжки сухожилий — на полноценные мышцы его крови не хватило бы, а так она, хотя бы, сможет двигаться. Одновременно он грубо, по-хамски, вломился в её энергетику — извини, Тия, но некогда, некогда! — и не расчистил, а, скорее, прорубил два новых канала, чтобы организм её смог принять его кровь, чтобы не произошло мгновенного отторжения. Что-то шевельнулось под телом Лисы, что-то живое, что-то небольшое. Ребёнок? Да, но не человек — эльф, задыхается в дыму. Не понимая — зачем он это делает, Ри набросил дыхательный фильтр и на него. Потом, он обдумает это всё потом — что он делает, зачем, и почему именно так. Последним усилием, отдавая последние крохи энергии, он пролонгировал заклинание обезболивания и рывком выдернул себя из портала. Портал закрылся, Ри потерял сознание.