— Извините, товарищ Кожухов. Не сердитесь. Совсем я что-то раскисла. Больше это не повторится, даю слово.
Теофельс ей:
— Ничего, я понимаю. Всякое бывает. Дорогу до двери я и сам найду. Но может быть, с вами просто посидеть? Чаю заварить?
— Нет-нет. Полежу немного и возьму себя в руки.
— Хотите, я скажу Карлу, чтобы домой шел? Я видел, он в сквере. Помахал ему рукой, но он с каким-то молодым человеком в ножички играет. Не проявил ко мне интереса.
Иван Варламович было напрягся, но Вобла его не разочаровала.
— Пусть поиграет. Не хочу, чтобы он видел меня в таком виде.
За эту-то благоразумность Иван Варламович и сказал бабе-дуре утешительное слово, когда немец ушел.
— Умница! Напускное с себя скинула и сразу человеком стала. Женщиной, матерью.
И по плечу ее похлопал.
Она в ответ, с мукой:
— Я предательница. Я застрелюсь!
— Дурь это всё, из головы выкини. — Иван Варламович ее пальцем по лбу постучал, но не сильно, а на манер родителя. — Революции, прокламации, акции-операции — это для мужчин игрушки. — Подвел в окно, показал, как Люпус с мальчонкой резвятся. — Настоящая жизнь — вон она, в попрыгунчики играет. Ее, дочка, и держись. Прочее — от Сатаны.
А затем и порадовал женщину, потому что уговор дороже денег.
— Поскольку ты мне адрес Старика добыла, получишь обещанную награду. Я свое слово держу. Мы с тобой как договорились? Узнаешь только время отъезда — заберем мальчишку с собой, для гарантии. Чтоб ты наш секретец не выдала. А коли будешь золотце и выцыганишь у милого дружка еще и адрес, то возвернем твоего Карла-Маркса нынче же. Маши ему из окошка, зови. Обними кровиночку.
Вобла к окну так и бросилась. Раму открывала — чуть стекло не разгрохала.
— Карл! Карл! Скорей домой!
Иван Варламович у нее из-за спины начальнику условный сигнал подал: можно.
Парнишка пожал Люпусу руку, важно так — умора, и вприпрыжку побежал через улицу.
— Гляди, как подружились. Любо-дорого, — сказал Иван Варламович. — Только вот что, душа моя. До самого отъезда сидите оба дома, на улицу ни ногой. Телефонный провод я отрежу. И человечка к вам приставлю. Приличный господин, помощник мой. Не обременит, даже поможет вещички собрать. А завтра на вокзал доставит. Прямо к отправлению. С охраной прибудете, прямо как ваш партийный вождь.
Она молча посмотрела, но спорить не стала. В глазах тоска, ужас, ненависть — всё сразу.
Оно конечно, нелегко вот так в один час всю свою жизнь переломить. Но рано или поздно всякому человеку приходится задать себе вопрос: что главней всего? И сделать выбор.