– Бывают ситуации…
– Был уговор! – резко напомнил Виталий.
– Так вы и решайте там между собой все вопросы! – не выдержал Панькин. – А меня не надо крайним делать!
– Сколько денег они тебе заплатили?
– Нисколько!
Виталий хотел уже было опять вскипеть, но подумал вдруг, что это запросто могло быть правдой. Панькин уловил, наверное, откуда ветер дует. И бумаги подписал за так, силу Ачоева почувствовав.
– В общем, визу свою тебе отозвать придется, – сказал Виталий и откинулся на спинку стула, давая понять, что он все сказал.
– Нет!
Панькин это так твердо произнес, что начальник охраны не сдержался и позволил проявиться изумлению на своем лице.
– Не понял, – сказал медленно.
Архитектор не ответил ничего, но в его взгляде легко прочитывалась решимость.
– Тебе невдомек, наверное, каких ты дров наломал, – сказал Виталий, все еще увещевая почти по-отечески. – Тобой недовольны очень. Понимаешь?
Молчание.
– И ошибки свои собственные надо исправлять. Как можно быстрее, пока еще не поздно.
Молчание.
– От тебя никто ничего невозможного не требует. Хочешь завизировать – пожалуйста. Но не сразу. Месяцок времени еще надо потянуть.
Панькин молчал по-прежнему.
– Ты понял меня? Подпись отозвать надо. Временно, на месяц.
– Нет! – сказал снова архитектор и затрясся, словно попал под напряжение.
– Ты боишься, – кивнул Виталий понимающе. – Ачоева боишься.
– Не знаю я никакого Ачоева.
– А кто же к тебе с бумагами приходил?
– Не знаю. Я фамилию не спрашивал.
– Послушай. Если боишься кого-то, визу отзови и уйди в отпуск. На месяц. Уедешь из города, отдохнешь где-нибудь на юге. А через месяц вернешься и завизируешь бумаги – все чин-чином. Но месяц отсрочки нам как воздух нужен.
– Я визу отзывать не буду.
"Его припугнули, наверное, хорошо, – подумал Виталий, – даже сейчас в глазах страх читается".
– Сроку тебе даю сутки, – подытожил Виталий, заметно ожесточаясь. – Если виза отозвана не будет, кто-либо другой ее отзовет.
– Мою визу не отзовет. Не имеет права.
– Твою визу может городской архитектор отозвать.
– Я – городской архитектор, – напомнил Панькин.
– Пока.
– Что, снимут меня? – усмехнулся невесело Панькин.
– Снимать – это долго. Просто другого назначат. Вместо убывшего. Это быстро очень, поверь.
– А я куда же убуду?
– Ты под машину попадешь.
– Я осторожно улицу перехожу, – попытался острить Панькин.
– Все ее осторожно переходят. А смертность на дорогах все равно растет.
Архитектор сильно побледнел.
– В исполкоме сейчас эти бумаги лежат, – сказал Виталий почти равнодушно. – У коммунальщиков, кажется. Я им перезвоню завтра вечерком.