— Счастливчик… тот, о ком вы мечтали.
— Откуда вы знаете? — Лайза осеклась, изо всех сил стараясь скрыть свои чувства, спрятать то, что, как ей казалось, было очевидным. Не дай Бог, Джек Харрис сообразит, что именно он был предметом ее грез, — это было бы так унизительно, хуже некуда.
Однако скульптор лишь пожал плечами, ничем не показав, проник ли он в мысли девушки или нет.
— О чем бы вы ни грезили, это явно был не кошмар, — произнес он наконец, и снова в его голосе зазвучали веселые нотки.
— Это неудивительно, я же не спала, — возразила Лайза.
— Ну, не знаю. Вовсе не обязательно спать, чтобы видеть кошмары… или эротические фантазии. — В глазах Харриса мелькнула насмешка.
Лайза ощетинилась.
— Что же будет выражать ваше произведение? — указала она на скульптуру. — Неужели это эротическая фантазия в дереве? Вы считаете, что кто-то захочет выложить деньги за то, что стимулирует его греховное воображение?
Янтарные глаза сузились, сначала сердито, потом задумчиво.
— Это, — объявил Харрис, — сирена. Если в ней и присутствует некий эротический штрих — а лучше бы так оно и было, — так не для того, чтобы оживлять чье-то вожделение, мисс Нортон. Она будет выражать самую сущность женственности: хорошо рассчитанную притягательность, в основе которой лежит еще более расчетливый обман. — Он помолчал, переводя глаза с Лайзы на статую. — Кстати, это дерево — сассафрас с черной сердцевиной. Удивительно подходит, как вы считаете?
— Я считаю, что вы балансируете на грани того, чтобы стать женоненавистником, если уже им не стали, — парировала Лайза. — И если уж вы так не любите женщин, зачем вообще брать на себя труд создавать женские образы?
— У меня нет выбора, — пояснил Харрис. — В этом бревне скрыта сирена, и моя задача — извлечь ее оттуда на свет Божий. Я не могу превратить ее в то, чего нет.
— Но почему именно сирена? Я понимаю, что это женская фигура, это видно даже мне, но почему, например, не Мадонна или обычная русалка без всяких комплексов?
— Русалка — такая же водяная обитательница, как и сирена, только названия разные. Что же касается Мадонны… достаточно тронуть это дерево, чтобы понять, что Мадонны из него не получится. В нем есть некая… чувственность, не присущая незатейливой стихии чистоты и доброты.
— Что говорит не в пользу вашей модели, — рассердилась Лайза. — В каком свете это меня выставляет?
Глаза художника просто-таки загорелись. Лайза поняла, что взгляд, устремленный на нее Харрисом, не дает ответа на ее вопрос, да он и не собирается этого делать. Неизвестно, был ли Джек Харрис женоненавистником, но сейчас его глаза явно соблазняли, и более того, он хотел, чтобы она об этом знала.