Ее пальцы запутались в его густых волосах. Она изнемогала, моля лишь об одном:
— Люби меня!..
Неужели это ее голос? Он отдавался в ушах, но девушка едва его слышала. Единственное, что она ощущала реально, — это волшебные прикосновения губ Джека, страстные поцелуи, от которых ее бросало то в жар, то в холод.
— Люби меня!
Да, это действительно был ее голос, трепетный, как рой бабочек, плясавший внизу ее живота, посылая по всему телу волны наслаждения.
А потом на нее обрушилась лавина ледяной воды и погасила пламя, оставив лишь тлеющие угольки.
— Что общего у этого с любовью? — неожиданно прошептал ей в ухо Джек.
И волшебство исчезло.
Исчезло все, осталось лишь мучительное прикосновение ласкающих пальцев, ненасытный жар мужского тела, прижатого к ее телу.
Лайза хотела ответить, но его губы остановили ее, преградив путь словам страстью, которую он умел вызвать в ней и перед которой она не могла устоять. И все же Лайза поняла, что он просто воспользовался моментом.
— Прекрати! — Слово едва слышно прорвалось сквозь мучительную сладость его поцелуев. И все же он на мгновение замер, и Лайза сумела повторить это слово уже громче.
И снова поцелуй накрыл ее рот — властный, настойчивый. Руки Джека продолжали скользить по ее телу, исследуя каждый дюйм, обдавая ее кожу таким чувственным жаром, что Лайза не смогла сдержать стона восторга.
— Пожалуйста, — выдохнула она, зная, что борется сейчас не только с Джеком Харрисом, но и с собственным предательским телом, так отзывавшимся на его ласки, что, казалось, Лайза никогда больше не сможет обрести контроль над собой.
— Молчи, молчи…
— Пожалуйста, прекрати, — взмолилась Лайза, хотя настаивал на этом лишь ее разум — тело горело огнем, жаждало большего. И Джек знал об этом.
— Тебе не нравятся мои ласки? — спросил он. — Эти? Или эти? Или вот эти? — И снова его пальцы, эти дьявольские чувственные пальцы находили ответы, опровергавшие протесты Лайзы, размягчая ее волю. Он легким движением погладил ее между бедер, вызвав новую волну пламени.
О таком Лайза могла только мечтать, но сейчас все ее существо восстало — ядовитое замечание Харриса о любви сделало свое дело. В более спокойную минуту Лайза сама первая признала бы честно, что не знает толком, что такое любовь. Но то, что происходило сейчас, определенно любовью не было!
— А так тебе нравится? — прошептал ей в ухо искушающий голос, и его руки продолжали изучать ее тело.
Лайза была не в силах ответить, да и не успела — рот Джека снова прижался к ее губам, требуя ответного поцелуя. Затем они скользнули вниз, лаская шею, грудь, и снова вернулись к ее губам.