— Но если все же принять 862 год за основу российской государственности, зачем, на ваш взгляд, Дмитрию Анатольевичу понадобилось реанимировать эту дату за год до юбилея? — переспросил я Проханова.
— Это пиар, — убежденно заявил он. — О его причинах я говорил выше. В адрес президента Медведева сегодня сыпется масса упреков. Что он легковесен. Что он не соответствует Кремлю, этим могилам, этим святыням. Что он индифферентен к таинственному, которое наполняет русскую историю. Вспомните, поздравляя народ с Новым годом, он сказал, что России 20 лет. Разумеется, это вызвало отторжение.
Что ж, не думаю, что кто-то возьмется оспаривать слова писателя Проханова. Сам, помню, мягко говоря, изумился, услышав медведевскую новогоднюю историческую сентенцию о том, что России всего 20 лет. Надеюсь все же, это был политтехнологический ход, рассчитанный на молодежную аудиторию, а не убеждения самого Дмитрия Анатольевича.
Еще одним любопытным моментом в операции «Тандем» являются, конечно, внутренние ощущения самого Дмитрия Медведева относительно своей двусмысленной, как считают многие, политической миссии. О том, что думает об этом сам Дмитрий Анатольевич, разумеется, одному богу известно. (В лучшем случае еще Путину).
Тем не менее я спросил писателя Роя Медведева: не угнетает ли с моральной точки зрения его однофамильца-президента не вполне самостоятельная политическая роль?
— Ну, что значит «с моральной точки зрения»? — искренне удивился Рой Александрович. — Глава государства — это не какой-то моральный авторитет, а, прежде всего, государственный лидер, который часто обязан действовать вопреки моральным нормам. Дэн Сяопин — самый великий реформатор. А кто отдал приказ давить студентов на площади Тяньаньмэнь? Он и отдал. Разве было морально — давить студентов? Но была высшая политическая необходимость, государственный интерес для Китая. Поэтому глава государства, в отличие от главы церкви, скажем, действует исключительно по политической целесообразности.
Мораль для главы государства, конечно, обязательна, но не является приоритетом. Президент не должен внешне нарушать моральные нормы: вести разгульный или безнравственный образ жизни и т. д. Это может позволить себе какой-нибудь Берлускони, но не российский президент. Ельцин, правда, себе позволял что угодно, и в народе его никто не считает образцом морального человека. Хотя, с другой стороны, очень моральный человек Горбачев развалил государство.
— Но многие, согласитесь, находят, что в данной ситуации Дмитрий Анатольевич оказался в несколько ложном положении, — не отставал я от собеседника. — До сих пор ведь традиционно первый пост в государстве означал и абсолютную, никем официально не оспариваемую, власть. Но после инаугурации Медведева мы увидели, что это не так.