Раньше она мало походила на взрослую, побывавшую замужем женщину, которая одна растит дочь.
После гибели родителей в автокатострофе, предательства мужа у Леры опустились руки. Замкнутость и недоверчивость сквозили в каждом взгляде, каждом жесте. Теперь, когда появилась уверенность в себе, в завтрашнем дне, Валерия расцвела, как бутон, согретый щедрыми солнечными лучами. Она немного поправилась и сразу из симпатичной, но угрюмой женщины-подростка превратилась в роскошную даму. Откуда что взялось! Тонкая талия, высокая грудь, — её женская стать притягивала, делала желанной, возбуждала. А взгляд её серых, ежеминутно меняющих оттенок глаз — они казались то зелеными, то серыми, а то и вовсе голубыми — дразнил и звал.
Она ещё не вполне осознала свою женскую силу и с недоумением смотрела на мужиков, которые пожирали её глазами. Золушка превратилась в принцессу, но сама этого не заметила.
Артем был нежен с ней и хотел её, как самец, готовый биться за свою единственную — до крови, до смерти.
С некоторых пор ему стало казаться, что Лера как-то незаметно отдаляется от него.
…Они встречались, когда это было возможно. Какие прекрасные дни провели они в Сочи. Два незабываемых дня!
Лера гастролировала с концертной труппой по Сибири. Все было великолепно. Устроители ликовали: везде аншлаги. Поступило предложение продлить турне и дать ещё три концерта. Но тут произошел сбой. Это случается нередко. Артист становится заложником ситуации, начинается нервотрепка и такая неразбериха, что хоть волком вой.
Лера рвалась домой в Москву, к Дашке, оставленной на попечение тетке Нине. Организаторы клялись, что через два-три дня ситуация нормализуется. Надо всем успокоиться и подождать. Глупо отказываться от трех концертов. Нервы? Какие у артиста нервы! Да другие только могут мечтать о таком сногсшибательном турне, когда успех, деньги — все само идет в руки. Надо уметь приспосабливаться к ситуации.
Валерия не умела. Она психовала. И жалела, что пошла на поводу у дельцов. Не случись этого дурацкого сбоя, она отработала бы ещё столько, сколько потребуется, а теперь — нет.
Она знала, что такое пять часов безудержной работы, что такое счастливая усталость при этом. Она помнила благотворительные концерты, за которые не получала ни копейки. Тогда никому не приходило в голову роптать и жаловаться, когда происходили накладки и что-то срывалось, когда вместо одного концерта давали два, а то и три. Отношение было совсем другое. Сейчас — не та ситуация. Противно, когда артист превращается в инструмент по выкачиванию денег.