— Как чем? — удивилась Лена глупому вопросу. — Косметикой, духами.
— Сигаретами, — добавил он.
— Сигаретами не всегда. Я мало курю, так, от случая к случаю.
— Вот, — подытожил он. — А будет пахнуть тем нервно-паралитическим газом, которым заправлен пистолет.
— Я не тульский возьму. Там, говорят, утечка сильная. Мне предлагают немецкий.
— Этот, конечно, лучше.
— И дороже, — вставила Лена.
— Правильно, но утечки и здесь не избежать. По нашим данным, ношение в сумочке газового пистолета помогает мало. При внезапном нападении не успеете воспользоваться. Нет, если хотите постоянно таскать среди личных вещей лишних шестьсот граммов, то…
Вопрос был исчерпан. К тому же ещё и разрешение оформлять пришлось бы. Лена решила не затеваться.
Сейчас она ругала последними словами себя и этого чертового полковника.
Миновав входную дверь, Лена увидела швейцара.
— Здравствуйте, — она чарующе улыбнулась здоровому амбалу. — Михаил Иванович Зотов не проходил?
— Нет, — ответил тот, — не видел.
— Странно, — продолжала улыбаться Лена. — Он мне встречу здесь назначил.
Она капризно поджала губы. Если бы Калинина не была достаточно молода и хороша собой, у амбала могли возникнуть сомнения. Внешний вид Лены его удовлетворил: новый песцовый полушубок, блестящие длинные волосы поверх светлого меха, — все это смотрелось неплохо даже для закрытого клуба.
— Да вы пройдите в зал, — милостиво разрешил он.
Лера, стряхнув шубку в гардеробе, бодро направилась к стойке бармена.
«Вот будет номер, если Зотов на самом деле тут», — запоздало подумала журналистка и тут же успокоила себя: ничего, выкрутится как-нибудь. Главный редактор всегда утверждал, что у неё особый дар к импровизации.
Народу в зале было немного. Ресторан и бар работали каждый день.
Клуб имел много преимуществ перед любым другим кабаком. Два из них сегодня оказались для Лены решающими. Сюда не каждого пускали, а кроме того, здесь имелось два выхода.
Она взяла простенький коктейль, заказала кофе и уселась за столик. Отдохнет некоторое время, а дальше… Дальше видно будет.
В последнее время судьба не особенно радовала журналистку. Редакционные дела тянулись обычной чередой. Иногда ловила себя на мысли, что все осточертело. Одно и то же из месяца в месяц… Лишь громкая публикация выбивала из привычной жизни. Она, как наркотик, глотала похвалы, ловила косые завистливые взгляды. А потом опять начиналась повседневная рутина, выносить которую она не могла.
Один знакомый журналист спросил её как-то:
— Лен, а тебе не хочется жить, как все?
— Что ты имеешь в виду? — Она сделала вид, что не поняла его.