– Нам столько назадавали по рунам, – сказала она с тревогой, когда Гарри и Рон подошли к ней. – Письменную работу на пятнадцать дюймов, два перевода, и ещё всё вот это нужно прочитать к среде!
– Кошмар, – зевнул Рон.
– Подожди, – обиженно огрызнулась она, – спорим, Снегг нам тоже кучу домашних заданий накидает!
Не успела она договорить, как дверь отворилась и из классной комнаты вышел Снегг – изжелта-бледное лицо, как всегда, обрамлено сальными чёрными волосами. Толпа перед дверью моментально затихла.
– В класс! – приказал Снегг.
Перешагнув порог, Гарри осмотрелся. На всём уже был виден отпечаток личности Снегга. В комнате было темнее, чем обычно, потому что занавески на окнах были задёрнуты и класс освещался свечами. На стенах красовались новые картины, в основном изображавшие людей в мучениях, со страшными ранами или невероятно искажёнными частями тела. Ученики рассаживались молча, нервно оглядываясь на зловещие картины.
– Я не велел вам достать учебники, – сказал Снегг, закрыв дверь и остановившись возле учительского стола.
Гермиона поспешно бросила свой экземпляр учебника «Лицом к лицу с безликим» обратно в сумку, а сумку затолкала под стул.
– Пока что просто послушайте меня. И попрошу не отвлекаться.
Его чёрные глаза прошлись по лицам учеников, задержавшись на лице Гарри на какую-то долю секунды дольше других.
– Насколько мне известно, за время учёбы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету.
«„Насколько мне известно…“ Как будто ты не следил за ними, как коршун, в надежде, что станешь следующим, Снегг!» – со злостью подумал Гарри.
– Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас всё-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Ещё больше меня удивит, если все вы справитесь с объёмом работы на уровне ЖАБА, значительно более углублённом и обширном.
Снегг двинулся вдоль стены в обход класса; теперь он говорил, понизив голос, и ученикам приходилось выворачивать шеи, чтобы видеть его.
– Тёмные искусства, – говорил Снегг, – многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними – всё равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову – на её месте тут же вырастает новая, ещё более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником, непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно.
Гарри уставился на Снегга. Одно дело – уважать Тёмные искусства как опасного врага, и совсем другое – говорить о них, как сейчас Снегг, чуть ли не с нежностью.