В ту же минуту люстра с оглушительным скрежетом и звяканьем снова привинтилась к потолку.
Пианино со стуком встало на место, и наступила тишина.
– Да, драконья, – повторил волшебник тоном лёгкой светской беседы. – Последний флакончик, а цены в последнее время взлетели до небес. Впрочем, её ещё можно будет использовать.
Он вперевалочку подошёл к серванту, взял стоявший на нём стеклянный пузырёк с густой жидкостью и посмотрел на просвет.
– Хм-м… Запылилась немножко.
Он снова поставил флакон на сервант и вздохнул. Тут его взгляд упал на Гарри.
– Ого! – Большие круглые глаза мгновенно нацелились на лоб Гарри со шрамом в виде молнии. – Ого!
– Это, – представил Дамблдор, шагнув вперёд, – Гарри Поттер. Гарри, это мой старинный друг и коллега, Гораций Слизнорт.
Слизнорт пронзительно взглянул на Дамблдора.
– Так вот как ты намеревался меня убедить, а? Ну так вот, Альбус, мой ответ: нет.
Он прошёл мимо Гарри, отпихнув его с дороги с решительным лицом человека, пытающегося одолеть искушение.
– По крайней мере, выпить нам предложат? – спросил Дамблдор. – Ради старого знакомства?
Слизнорт заколебался.
– Ну хорошо, по глоточку, – сказал он неприветливо.
Дамблдор улыбнулся Гарри и подтолкнул его к креслу, очень похожему на то, которое только что так ловко изображал Слизнорт. Кресло стояло возле очага, где теперь снова пылал огонь, а рядом ярко горела масляная лампа. Гарри сел с отчётливым впечатлением, что Дамблдору для чего-то нужно, чтобы он был на виду. И конечно, когда Слизнорт, возившийся с графинами и бокалами, снова обернулся лицом к комнате, взгляд его немедленно упал на Гарри.
– Хмф, – произнёс он и быстро отвёл глаза, словно боялся, что они заболят. – Вот, прошу…
Он подал бокал Дамблдору, усевшемуся без приглашения, сунул поднос в руки Гарри, а сам погрузился в подушки починенного дивана и в неприязненное молчание. Ножки у него были такие коротенькие, что не доставали до полу.
– И как же ты поживаешь, Гораций? – спросил Дамблдор.
– Не очень хорошо, – сразу же ответил Слизнорт. – Лёгкие никуда не годятся. Хрипы. И к тому же ревматизм. Хожу с трудом. Что делать, возраст. Постарел я. Устал.
– Однако ты, должно быть, двигался довольно резво, чтобы подготовить нам такой любезный приём за столь короткое время, – заметил Дамблдор. – Вряд ли ты узнал о нашем приходе больше чем за три минуты.
В голосе Слизнорта прозвучали одновременно досада и гордость:
– Две. Я принимал ванну, не услышал, когда сработало заклинание от непрошеных гостей. Тем не менее, – прибавил он строго, будто спохватившись, – факт остаётся фактом: я старый человек, Альбус. Усталый старик, который заработал себе право на спокойную жизнь и некоторые элементарные удобства.