Прошло несколько дней, заполненных суетой. В последний из них, ровно в полдень Линде вдруг остро захотелось отведать что-нибудь из местной пищи, какое-нибудь оригинальное блюдо. Такое желание появлялось у нее и раньше. К счастью, удовлетворить его не составляло труда. Неподалеку от виллы, у дороги, петлявшей вдоль побережья, стояла палатка-закусочная, прятавшаяся в тени огромной смоковницы. Здесь продавались необыкновенно вкусные — пальчики оближешь! — высококалорийные оладьи, приготовленные из мяса морских моллюсков. Торговала ими Джозефина — чернокожая леди с необъятным телом, носившая цветастые платья, соломенную шляпу и имевшая хорошо подвешенный язык. Она знала все островные сплетни и развлекала покупателей самыми свежими скандалами, слухами и радостными событиями. Джозефина слыла мудрой женщиной, и многие приходили к ней за советом, когда дело касалось любви и семейной жизни.
Линда шла по дороге, сдерживая себя, чтобы не ускорить шага. Она не должна тратить на обычную прогулку драгоценные калории. А день сегодня был такой чудесный. Ей хотелось идти быстрее, размахивать руками и даже время от времени чуточку подпрыгивать. На этом острове бывало много чудесных дней. А что, если осесть здесь и жить постоянно? От этой неожиданной мысли Линда даже остановилась и рассеянно уставилась на имбирные кусты, разросшиеся у края дороги. Внезапно прямо перед ее лицом промелькнула колибри: экзотическая птичка порхала над колокольцами желтых цветов, словно выискивая самый совершенный из них.
Она смогла бы выращивать пряные травы и продавать их «Плэнтэйшн» и другим роскошным отелям на Карибах. Свежую зелень можно было бы поставлять им каждые несколько дней. Есть еще лечебные травы, традиционно применяемые на островах, — их можно было предложить специализированным магазинам в Штатах. Женщина всплеснула руками над головой, протянула их к синему-пресинему небу, громко засмеялась и что было сил подпрыгнула. Какая блистательная идея!
Она зашагала дальше, но вдруг ее приподнятое настроение словно натолкнулось на острый выступ незримой скалы, ударилось о него и вмиг разбилось вдребезги, как стекло: на деревянной скамье перед палаткой Джозефины сидел Джеймс и ел оладьи. Это было несправедливо!
— А, привет! — произнес он тоном вполне цивилизованного человека. Во всем его облике ощущались расслабленность и в то же время бодрость, однако лицо с орлиным носом и квадратной челюстью оставалось по-прежнему надменным. Ослепительно синие глаза смотрели на Линду в упор, лишая ее присутствия духа и сил; почва поплыла куда-то из-под ног женщины, а внутренний голос взволнованно затараторил: «Надо бежать!» Но она не тронулась с места. Ее ноги будто задеревенели, а глаза не могли оторваться от его глаз — она стояла перед ним как заколдованная.