В толпе гостей Джеймс так крепко держал ее за руку и так близко прижимал к себе, что Линда начала испытывать приятные физические эмоции. Но только не душевные. Хотя она и находилась с ним рядом, это не мешало другим женщинам вести себя как стервятники. Линда уже не могла дождаться, когда вечеринка закончится и все разъедутся. С особым нетерпением она ждала ухода Доротеи, которая неотступно следовала по пятам за Джеймсом весь вечер. Отвратительно! Какой же надо быть дешевкой, чтобы так бросаться на мужика! Неужели такие женщины настолько не уважают себя?
И все-таки почему же все это так волновало ее? Причина одна: она, должно быть, влюбилась. Или страдала неврастенией. Или у нее и то и другое. Она взглянула на Джеймса, стоявшего рядом, увидела его квадратную челюсть, синие-пресиние глаза, и ее сердце болезненно сжалось — верный признак влюбленности.
Да, она была влюблена. Она ревновала. Стала неврастеничкой. Боялась всего. После Филиппа ей меньше всего нужна была любовная связь, обреченная на катастрофу.
Она оказалась в тисках безысходного, самоубийственного безумия. В психологической западне камикадзе.
О Боже, что же ей делать?
Когда наконец большинство гостей уехало, Джеймс завел ее в библиотеку, находившуюся вблизи главного входа, и закрыл за собой дверь.
— Чего вы хотите? — спросила Линда, почувствовав напряженность во всем теле.
В ответ Джеймс обнял ее и поцеловал. Жар его губ опалил ее, но Линда тотчас отпрянула, уперлась руками в его грудь и бросила в лицо:
— Оставьте меня, прошу вас.
— Я не хочу оставлять вас, — ответил он.
— А я настаиваю. Я не желаю связываться с вами.
— Мы уже связаны, Линда. — Джеймс засунул руки в карманы и спокойно заглянул ей в глаза. — Мы живем в одном доме на острове, у нас есть определенная договоренность, и мы каждый день видимся, общаемся.
И это правда. К сожалению. Она бросила на него сердитый взгляд:
— Но это не означает, что я должна еще и кувыркаться с вами в постели, чего вы так упорно добиваетесь.
Он скривил рот и сквозь зубы процедил:
— Вы так все это опошляете, в ваших словах столько… вульгарности, цинизма.
— Не более чем в акте бездумного совокупления, — с театральной интонацией парировала женщина.
— Вы полагаете, именно такой могла бы быть близость между нами?
— Не предвижу иного варианта. — Линда равнодушно пожала плечами.
— О нет, вы прекрасно все предвидите, — сказал он вкрадчивым голосом и слегка наклонился над ней; во взгляде Джеймса мелькнули таинственные, шаловливые искорки, и ее щеки вспыхнули. Черт бы побрал этого мужика!