– Завтра после обеда заходите. Или могу почтой отправить.
– Мы лучше зайдем, только послезавтра с утра, – сказал Федька. – Вы же открыты будете?
– Заходите с утра послезавтра, – сказала она, величественно кивнув, и закурила следующую папиросу.
* * *
– Но ты поосторожней, лады? – спросил Федька, высаживая меня у дома.
– Ну не совсем же дурак, – вроде как согласился с ним я.
После визита в РОПП решили разделиться. Просто чтобы времени не терять. Федька займется подготовкой к завтрашнему походу, а я попробую выяснить что-нибудь про оставшуюся в Углегорске жену Боталова. Просто вспомнилось мне, что Боталов все больше в «Якорьке» ошивался, и мы там даже когда-то пытались справки наводить, но ничего из этого не вышло. А вот сейчас у нас появилась идея получше, которую я решил реализовать на практике.
Вырулив на Советскую, остановился у винного, единственного на весь центр города, где и купил две бутылки с белыми этикетками, на которых было отпечатано одно единственное слово «Водка». Водка здесь, кстати, очень недурная, если вот так покупать, в бутылках, а не брать ее в разлив в рюмочных для алкашни, где ее разбавляют дешевой сивухой немилосердно, оставляя от вполне чистого напитка разве что название. Уложил в бумажный пакет, и туда же добавил банку с солеными зелеными помидорами, которых продавец наловил мне половником из большой кадушки, выискивая их в мутном рассоле. Аккуратно расположив это все на пассажирском сидении, я газанул и погнал свой «тазик» в сторону порта.
Долетел почти мигом, центр Углегорска был словно прижат к реке, и до порта рукой подать, только на Октябрьскую и налево. В проходной меня уже узнали, лишь рукой помахал вахтеру, и вскоре лихо припарковал машину возле того самого флигелька, в котором обитал Пашкин. Подхватив пакет с покупками и бережно прижав его к груди, я постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Флигелек внутри состоял из одной единственной комнаты, в углу которой топилась печка-голландка, а сам Пашкин сидел за большим, сильно зашарпанным письменным столом, и читал газету. Перед ним стояла кружка чаю, на расстеленной чистой бумаге лежал бутерброд с колбасой. Было тепло, сухо и хорошо.
– Здравия желаю капитану рейда товарищу Пашкину! – радостно отрапортовал я прямо с порога.
– Ага, заходи, Володь! – вроде даже обрадовался он, откладывая газету. – Чем, как говорится, могу?
– Да ничем, если честно, – сказал я, выставляя звякнувший стеклом пакет на стол. – Так, зашел вроде как поблагодарить за дружбу, поддержку и всякое прочее хорошее.
Пашкин насторожился на звук столкнувшейся боками стеклотары, а при слове «поблагодарить» энергично закивал головой, сказав: