— Рис Мэйси звонил мне полчаса назад, — ответила Макси, стараясь сосредоточиться.
— Сожалею, что пришлось побеспокоить вас, но, полагаю, вы не меньше нас заинтересованы, чтобы виновные были найдены. Сначала покончим с формальностями. Где вы были с шести часов вечера до четырех утра?
— Здесь, одна, и почти все время спала.
— В последний раз вы видели Джима Донована…
…Она рассказывала ему, еще раз вспоминая маленький «фольксваген» Джима, отъезжающий от тротуара.
— Я ведь так и не знаю подробностей. Что, взорвалась его машина?
— Да. Предположительно около шести часов вечера он подъехал к дому и оставил машину на дорожке. Ночью кто-то подключил взрывное устройство к зажиганию. Донован погиб сегодня на рассвете, заводя машину.
Макси взглянула на свои сжатые кулаки. Ей не терпелось написать об этом, Джим бы ее понял.
— Мы предложим вознаграждение через газету тем, кто поможет расследованию.
— Подождите несколько дней. Может быть, и не понадобится, полиция сама справится.
— Хорошее вознаграждение…
— У вас есть предположения, кто бы мог это сделать?
Стараясь казаться спокойной, Макси сказала:
— Рис, конечно, вам уже рассказывал, что в редакцию газеты часто приходили угрожающие письма, бывали неприятные звонки. И поскольку Джим был главным редактором «Регард», все это адресовали в основном ему. Я вчера только разговаривала с одним парнем. Может быть, это он?
— Можете точно передать, что он сказал? Вы записываете телефонные разговоры на автоответчик?
Макси закрыла глаза, стараясь как можно точнее припомнить сказанное.
— "Июль… два ноль. Передайте Джиму Доновану, что ему придется перерезать себе глотку". И еще: "Я не шучу, девушка".
— Вы что, засмеялись? Почему?
— Сначала я решила, что кто-то из знакомых нас разыгрывает.
— Вы узнали голос? — Рассел, кажется, начал сердиться, решив, что она что-то не договаривает.
— Нет, раньше я никогда его не слышала.
— Тогда почему?..
— Наверное, мне просто не хотелось верить, что ему всерьез угрожают. — Детектив был явно разочарован. — Я узнаю голос, если услышу его.
В комнате стало тихо, только шуршали страницы блокнота.
Рассел оперся подбородком на руку и в упор посмотрел на Макси:
— Как, по-вашему, что значит "июль… два ноль"?
Она пожала плечами:
— Двадцатого вышел наш последний номер.
— А что письма? Они сохранились?
— Не знаю. Может, Рис знает…
Она снова почувствовала себя репортером, и ей стало немного легче. Захотелось самой разобраться в этой истории.
— Нам необходимо осмотреть ваш офис. А как насчет личной жизни Донована? Приятели, подружки…
— Он никогда ни о ком не рассказывал. Мне кажется, Джим предпочитал одиночество. Его родители живут в Аризоне. О Боже! Надо ведь им сообщить!