В тот день приехала экскурсия с детьми из Калужского детского дома. Их привезли в большом желтом автобусе на экскурсию в ту самую дивизию ВДВ, где служил отец Коли. Было лето. Очень жаркое лето. Тогда все говорили о глобальном потеплении. Николай из всех своих детских воспоминаний хорошо помнил только снег, который выпал под Новый год. И все этому снегу очень радовались. То был последний новогодний праздник человечества. Снега в том году было мало. Нетипично мало для России и для этих краев. А лето было непривычно жарким. После полудня весь городок заполонил шум самолетов с расположенного рядом военного аэродрома. По городу носились «уазики», собирая всех военных, кто по разным причинам был не на службе. В Надеждинске, который по сути своей был военной базой и чье население так или иначе было связано с военной службой и деятельностью базы, поползли тревожные слухи. В Москве какой-то мощный взрыв. Террористы? Авария? Никто толком ничего не знал. Военные тщетно пытались связаться с Генштабом. Но телевещание, радио, сотовая и всякая другая связь в одночасье перестали работать. Потом на аэродром вернулся первый самолет. Истребитель. Его выбросило с полосы на большой скорости. Тяжелораненого пилота сумели достать из горящей боевой машины. Когда «скорая» везла его в госпиталь, он повторял одно и то же: «Москвы нет больше! Там только огонь! В Обнинске огненный смерч! Калуги нет! Я видел гриб! Я его видел! Это конец!!!»
Когда «скорая» приехала в госпиталь, то на носилках, которые достали из машины, лежал уже мертвый пилот.
Николай все это знал из рассказов старшего поколения. Знал он, что в тот день вернулось еще несколько самолетов. Два разбились при посадке. Люди потом поняли почему: оттого, что пилотам довелось увидеть своими глазами, оттого, что они осознали страшную истину, они буквально сходили с ума. Те, кто все же благополучно приземлился, говорили одно и то же. Началась тотальная ядерная война.
Слава и Николай прошли мимо огороженных досками, кирпичом или железными листами кабинок, служащих квартирами надеждинцам. Молодые люди старались не шуметь.
Была глубокая ночь, и жители подвала отдыхали. У входа в подвал их ждали три вооруженных автоматами человека. Вахтер — пожилой Игорь Леонидович. Бывший летчик. Один из тех немногих, кто видел своими глазами ядерный взрыв. Благо светофильтры шлема и внушительное расстояние уберегли его зрение, которое тем не менее с годами резко упало. Он охранял вход в это жилище. В каждом подвале Надеждинска были вахтеры. Двое других — Эмиль Казанов и капитан Гусляков. Обоим было уже за сорок, оба из бывших десантников. С ними Николаю и Вячеславу предстояло выходить сегодня в дозор.