— Почему вам пришлось бы платить за надзирательниц — разве это не обязанность тюремной системы? — почесав спинку Раджи, поинтересовался Саймон.
— Должна быть, — гнев от такой несправедливости бушевал в груди Луизы. — Вместо этого, охранникам выплачивают из взносов, взятых у бедствующих заключённых. Так что, нет сомнений, они — скоты, которые пользуются своим положением, чтобы издеваться над женщинами, склоняя их к… — Она прервалась, вспомнив о молодых леди. — К… э… своим заигрываниям.
— И Парламент не считает это проблемой, — сказала Регина. — Несмотря на отчеты комитета, они отказываются провести надлежащие реформы.
— Министр внутренних дел заявляет, что мы бы «уничтожили страх перед наказанием в криминальных группах». — Одно лишь воспоминание об этой речи заставило кровь Луизы вскипеть.
— Это, конечно, похоже на Сидмута, — сказал Саймон срывающимся голосом. — Он приравнивает реформы к революции и радикалам.
— А вы нет? — уколола миссис Харрис.
Скрытное выражение появилось на его лице.
— Это зависит от реформы. Но я понимаю, почему вы хотите выдвинуть кандидата. Да простите меня за эти слова, я мог бы быть вам очень полезен, консультируя вас…
— О да, — вмешалась Луиза, — я уверена ваши коллеги-политики поведали вам как именно консультировать нас.
Он пронзил её своим взглядом.
— Вы подозреваете во мне провокатора?
— Не представляю, зачем мне это, — голос её сочился сарказмом. — Что может быть подозрительного в желании политически амбициозного герцога проводить время с реформаторшами, а не с приятелями в клубе?
С ленивой улыбкой он проследовал своим взглядом вниз к её губам.
— Даже герцог с политическими амбициями может иметь личные мотивы, желая быть советчиком… для друга.
В то время как это вызвало хихиканье у школьниц, девушка вскинула голову.
— Прекрасно. Я рада вашим советам, до тех пор, пока вы ограничиваетесь только помощью нам с работой, приносящей доход для женщин-заключённых.
Элиза с обожанием посмотрела на него.
— Возможно, герцог мог бы рассказать нам, как научить отбывающих наказание женщин резьбе по дереву. Это же не назовешь недоходной работой?
— Вручить ножи заключённым — это плохая мысль, Элиза, — резко сказала Луиза, раздосадованная девичьей восторженностью и обожанием.
Саймон отклонился на спинку стула.
— Резьба может быть и не подходящее занятие, но ваши женщины могли бы раскрашивать чьи-либо резные изделия.
— И кто же будет нас ими обеспечивать? Вы? — съязвила Луиза.
Он приподнял одну бровь.
— Конечно же нет. Но я мог бы поставлять краску.
Регина всплеснула руками.