— Я бы тоже, — Саймон надрезал деревяшку, потом вздохнул. — Послушай, Дрейкер, знаю, у нас были разногласия, и я бы не винил тебя за твое ко мне презрение за то, что я сделал Луизе семь лет назад. Но я уже не тот, что был тогда. — Он встретился взглядом с зятем. — Думаю, я могу быть ей хорошим мужем. И я буду относиться к ней с добротой и уважением, которых она заслуживает.
Встав со стула, Дрейкер опустил пустой стакан.
— Смотри, что делаешь, — он навалился на рабочий стол, его огромные плечи настроились на сражение. — Потому что, если ты обидишь мою сестру, клянусь, я убью тебя, хоть ты и шурин.
Саймон, не дрогнув, встретил его взгляд.
— Я понял.
Он силой обуздал порыв и не отметил, что Дрейкер преуспел бы только, сделай это голыми руками, так как Саймон победил бы его в дуэли на шпагах или пистолетах с одной рукой завязанной за спину.
Дрейкер направился к двери, затем остановился.
— Я хотел спросить тебя о другом деле. С тех пор, как Регина услыхала, что твоего адъютанта зовут Колин Хант, ей стало любопытно: совпадение ли то, что у него такая же фамилия, как у вашего покойного дяди, который служил в Индии. Регина говорила, что даже спрашивала тебя об этом в письме, но ты не ответил.
Пальцы Саймона обвились вокруг деревяшки на столе.
— Это достаточно распространённая фамилия.
— Я спрашивал не об этом, — он выпрямился. — И я считаю, что Регина вправе знать, есть ли у неё где-то кузен, даже незаконнорожденный.
— Согласен, — с губ Саймона сорвался вздох. — Но я не уверен в ответе.
Дрейкер изогнул бровь.
— Не уверен? Или не желаешь говорить?
— Не уверен, — она показал на письма. — Собственно говоря, я этим сейчас занят.
— Он утверждает, что он внебрачный ребёнок вашего дяди? — спросил Дрейкер.
— Нет.
Это было абсолютной правдой, хотя то, что она исключала, потрясало своей невероятностью.
— Однако ты изучаешь этот вопрос.
— Да. Обещаю, что вы с Региной будете первыми, кто узнает, когда я получу ответ.
Он не собирался сваливать им на голову такой сюрприз, не будучи до конца уверенным, что мог доказать свои утверждения.
После ухода Дрейкера, он вернулся к своему рабочему столу и взял ещё одно письмо. Несмотря на усталость и необходимость встать рано утром, чтобы быть в Ньюгейте и помочь Луизе, ему нужно было узнать правду. Только тогда он мог искупить вину за свою ужасную ошибочную оценку в Пуне.