Он фактически перенес дон Хуана от дверей к столику, усадил его и потом куда-то исчез.
– Ты знаешь его, дон Хуан? – спросил я, когда мы уселись.
Не глядя на меня, он прошептал что-то неразборчивое. Я встал и вышел на кухню, разыскивая непоседливого официанта.
– Ты знаешь старика, который со мной? – спросил я его, когда наконец наткнулся на него.
– Да, конечно, я знаю его, – сказал он, своим видом показывая, что у него есть достаточно терпения, чтобы ответить на один вопрос. – это старик, которого мучают припадки.
Такое заявление расставило все на свои места. Теперь я знал, что, пока мы ехали, у дон Хуана случился легкий припадок. Здесь ничего нельзя было сделать, чтобы избежать его, но я чувствовал себя беспомощным и взволнованным. Чувство, что едва не произошло нечто худшее, вызывало тошноту в моем желудке.
Я вернулся к столику и молчаливо сел. Вдруг все тот же официант возник перед нами с двумя тарелками свежих креветок и двумя большими мисками с черепаховым супом. Мне пришло в голову, что либо в ресторане обслуживают только креветками и черепаховым супом, либо дон Хуан, бывая здесь, заказывал только эти блюда.
Официант закричал дон Хуану так громко, что на миг заглушил гомон посетителей.
– Надеюсь, тебе понравится твоя еда! – кричал он. – если я буду нужен тебе, махни рукой. Я тут же подойду.
Дон Хуан утвердительно кивнул головой, и официант скрылся, ласково похлопав его по спине.
Дон Хуан ел с жадностью, улыбаясь чему-то про себя. Я был так обеспокоен, что мысль о еде вызывала во мне только тошноту. Но когда я достиг знакомого мне порога беспокойства, получилось так, что чем больше я волновался, тем более голодным себя чувствовал. Я попробовал еду и нашел ее невероятно вкусной.
После еды я почувствовал себя немного лучше, но ситуация не изменилась и мое беспокойство не уменьшалось.
Когда дон Хуан поел, он помахал рукой, подняв ее над головой. Тут же подскочил официант и протянул мне счет.
Я заплатил ему, и он помог дон Хуану подняться. Он вывел его под руку из ресторана и даже помог ему перейти через улицу и экспансивно попрощался с ним.
Мы с трудом дотащились до машины, дон Хуан тяжело опирался на мою руку, пыхтя и останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы перевести дыхание. Официант стоял в дверях, словно желая убедиться, что я не дам дон Хуану упасть.
Понадобилось две или три минуты, чтобы усадить дон хуана в машину.
– Скажи, чем я могу помочь тебе, дон Хуан? – умолял я.
– Разверни машину, – велел он запинающимся, едва слышным голосом, – мне надо в другой конец города, в магазин. Там меня знают. Там мои друзья.