Внутренние самоограничения в поведении гораздо труднее представить в теоретических понятиях, чем неформальные ограничения, максимизирующие личную выгоду. Для этого требуется модель, способная предсказать решения в ситуации выбора, если имеет место обмен между ценностью богатства и другими ценностями. Но, к примеру, сильная религиозная вера или преданность коммунизму дают нам исторические свидетельства того, какие жертвы человек может принести ради своих убеждений. Как показано выше, результаты исследований по экспериментальной экономике говорят о том, что поведение индивидов не всегда соответствует модели, построенной на основе “проблемы безбилетника”, а работа Фрэнка (1988) дает тому многочисленные подтверждения и содержит модель такого поведения.
Цитированная выше литература, а также содержание предыдущих глав, посвященных человеческому поведению, говорят о том, что мотивация человека гораздо сложнее той, которая предусмотрена простой моделью ожидаемой полезности. В главе 3 мы также подчеркивали то обстоятельство, что при определенных условиях такие черты поведения, как честность, неподкупность и поддержание своей репутации дают выигрыш в строгих рамках модели максимизации личной выгоды. Но многое еще нуждается в объяснении. У нас просто нет убедительной теории в рамках социологии знания, которая объяснила бы эффективность (или неэффективность) организованных идеологий или выбор, который делается в тех ситуациях, когда честность, неподкупность, упорный труд или голосование приносят проигрыш.
Частичными объяснениями могут служить модель двойной полезности Ховарда Марголиса (1982), упомянутая в главе 2, и идея Роберта Сагдена о том, что обычаи приобретают моральную силу. Марголис утверждает, что индивиды обладают не одной, а двумя функциями полезности: S-предпочтения, описываемые обычной функцией личных интересов, и G-предпочтения, имеющие чисто социальный характер (ориентация на интересы группы). Марголис пытается эмпирически обосновать свое утверждение, предлагая модель, в которой личным и групповым интересам приданы определенные веса, и исследуя условия, при которых веса меняются. Сагден считает, что обычаи приобретают моральную силу, когда им следуют почти все члены общества. В этом случае каждый индивид заинтересован в том, чтобы все, с кем он общается, следовали обычаю, при условии, что он также соблюдает данный обычай. В результате, согласно Сагдену (1986, с. 173), возникает “мораль кооперации”.
IV
Теперь мы можем свести воедино и подытожить то, что говорилось выше. Способы переработки информации человеческим сознанием не только являются основой существования институтов, но и ключом к пониманию того, каким образом неформальные ограничения выполняют важную роль в формировании набора выборов в кратко- и долгосрочной эволюции общества.