Мемуары везучего еврея. Итальянская история (Сегре) - страница 151
Никто не знал числа членов этого комитета. Это были люди сержантского состава разных еврейских частей, стоявших в этом районе, изредка к ним присоединялись никому не известные гражданские лица, прибывшие издалека. Они представляли разные политические течения ишува и их подпольные военные организации: Хагана, Эцель, Лехи. Дома, в Эрец-Исраэле, они боролись друг с другом и предавали; в Бари они сотрудничали в атмосфере полной взаимной подозрительности — заключали союз, продиктованный необходимостью работать вместе для евреев, которые ускользнули из лап нацистов. В этой комнате люди засиживались каждую ночь допоздна. Там принимали решения, в результате которых военные грузовики, полные одеял и продовольствия, мчались по дорогам Южной Италии, организовывались тайные проходы через линии войск и со спокойной совестью строились козни против англичан по принципу: воевать против немцев, как будто нет Белой книги, и бороться с Белой книгой, как будто немцы не существуют.
Я не принадлежал ни к одной из этих групп. Нашивка разведывательных служб на моем берете и недавно полученные крылышки парашютиста делали меня если не подозрительным субъектом, то, по крайней мере, неподходящим для вхождения в круг избранных. Но два или три раза мне удалось принести комитету деньги, конфискованные мною у немецких или фашистских агентов, и это давало мне право попросить сейчас если не помощи, то совета. К моему удивлению, помощь была предоставлена в виде нацарапанной пожилым членом комитета записки, адресованной медсестре полевого госпиталя, который находился за городом, по дороге в Барлетту. «Ее зовут Сарра, Сарра Бауман, — сказал он мне, под мигнув, и добавил: — Наилучшие пожелания дочери, а тебе — успеха с ее мамой». Я покраснел до ушей. Нельзя было просить подвезти Франческу в военной машине. Я нанял экипаж, запряженный лошадью еще более сонной, чем кучер, который явно был удивлен и адресом, и странным молчанием пары, сидящей за его спиной. Лошадь двигалась медленной трусцой, наш диалог, и без того смущенный, сделался еще труднее, потому что спустился вечер, стало холодно и пошел дождь. Через полчаса мы приехали. Франческа успела рассказать, что в 1938 году она вышла замуж за югославского инженера, а незадолго до немецкого вторжения в 1941-м родилась ее дочь. Через год они ушли в подполье. Усташи