И вот однажды Бехари Дас пришел к Гуру Махараджу, чтобы познакомиться с ним, и сказал: «Махарадж, я решил, что должен заставить вас выкурить этот чиллум с ганджей в знак моего уважения к вам». Я случайно оказался рядом с ними в этот момент и, тут же заподозрив неладное, сказал: «Зачем Гуру Махараджу брать что-то у вас? Я выкурю то, что вы принесли».
Бехари Дас пришел в бешенство: «Кто ты такой, чтобы вмешиваться? Я желаю увидеть, как Махарадж выкурит этот чиллум». Но Гуру Махарадж сказал мне: «Не переживай, Бабуджи, я его выкурю». Чиллум зажгли, и, сделав две - всего две - затяжки, Гуру Махарадж прекратил курить и, положив чиллум большим концом на землю, сказал Бехари Дасу: «Бехари Дас, я знаю, почему ты хотел, чтобы я выкурил этот чиллум; я знаю, какую любовь ты питаешь ко мне. К несчастью для тебя, твое время истекло. У тебя осталось всего пять минут. А сейчас убирайся из этого ашрама». И через пять минут Бехари Дас был мертв. Что касается Гуру Махараджа, он ужасно мучился в течение шести месяцев: его тело покрылось нарывами, зрение ухудшилось и т.д.
Мне тоже доставалось от таких людей. В Бомбее живет один человек, который трижды пытался отравить меня ганджей, смешанной с мышьяком, аконитом и другими ядовитыми веществами, - и каждый раз он попадал в больницу, а затем просил меня вылечить его. Но мне тоже приходится страдать какое-то время, так уж все устроено.
Мой Младший Гуру Махарадж действительно необычный старик. Он исходил весь мир, но никто не знает, как он это делает. Когда один человек спросил его, был ли он в Лондоне, он ответил: «Да, у них там есть железная дорога, которая проложена под землей, я все это видел». А когда этот человек спросил, как давно он там был, он сказал: «Четыреста лет назад». Что бы вы сказали на
это?
Он абсолютно не такой, как мой Старший Гуру Махарадж. Он скуп, никогда не сболтнет лишнего, он просто как камень и дает такие советы: «Стань подобным шивалингаму». Он имеет в виду: не позволяй ничему оказывать на тебя воздействие. Ни счастью, ни печали, ничему: абсолютная непоколебимость. Если он куда-нибудь приезжает, то сидит лишь в одной комнате, никогда не покидает ее и не ходит по дому. Иногда он остается на одном месте на протяжении двенадцати лет. Он никогда не ест и не пьет; в крайнем случае он может выпить коровьего молока, если его очень попросить. И если он покидает какое-то место, то уже никогда туда не возвращается. Он очень старомоден и верит в чистоту и загрязненность, ибо он по-прежнему ежедневно выполняет свою садхану. Он выполнял ужасающую садхану всю свою жизнь. Он практиковал такие аскетические методы, что даже мой Старший Гуру Махарадж признал, что во всей Индии - а это значит, что и во всем мире - нет никого, кто бы превзошел его в этом.