— Первый раз надела — и уже готово, — огорчилась Вия. — Такой красивый цвет — загара, дедероновые, по три тридцать.
— Может, зашить можно? — заметила Лаура.
— Можно, конечно, — согласилась Вия, — только они уже не выходные… Когда в коляску садилась, порвала или во время танцев…
— Вы и танцевали у Зариней? — ставя банку на стол, спросила Лаура.
Все еще с грустью разглядывая дырку, Вия кивнула, утвердительно помычала, потом, вздохнув, сняла чулки и, повесив их на спинку стула, взялась за банку: нижними зубами сняла пластмассовую крышку, запустила туда ложку, размешала варенье в воде и жадно поднесла к губам кружку.
Лаура присела напротив на скамейке, сидела и смотрела, как от порывистых движений колышется башня Вииных волос.
— А тебе не хочется? — предложила Вия, покачивая ногой, закинутой на другую ногу.
— Не-ет… Я слыхала, как у вас играла музыка.
— Был магнитофон с шикарными записями, — рассказывала Вия в промежутках между глотками. — Джонс, Рафаэль, Адамо… Элина постаралась, чтобы все по высшему разряду — к самому концу кофе по-турецки и торт со сливками. Старику дали Почетную грамоту Президиума Верховного Совета. Так вот, чтобы звону было на все Заречное.
— Много было гостей? — полюбопытствовала Лаура.
— Весь цвет здешнего общества. И, кроме того, Зандберг из райисполкома, — с воодушевлением сообщила Вия, мешая ложечкой в кружке. — Между прочим, сам именинник про тебя спрашивал.
— Про меня? — удивилась Лаура.
— Спрашивал, почему тебя нет. Пришлось выдумать что-то дипломатичное. Могла бы прийти, честное слово. Ваши учителя были почти в полном составе во главе с самим дирдиром.
— У меня… — немного подумав, уклончиво сказала Лаура, — у меня надеть нечего.
— А синее платье с рюшами? — воскликнула Вия, и за дверью кашлянула Альвина.
— Тсс, — напомнила Лаура.
— Никогда не скажешь, что оно перелицовано, — продолжала Вия, слегка понизив голос. — В синем ты похожа на Даниэль Дарье.
Лаура усмехнулась. Не понять было, то ли ей польстили слона золовки, то ли напротив — она не придала им никакого значения. Вия отвела кружку ото рта, подняла небольшие, близоруко прищуренные глаза и разглядывала ее так же, как недавно чулок.
— Что ты на меня уставилась? — чувствуя неловкость, улыбнулась Лаура.
— Не могу понять, — откровенно призналась Вия, — или тебе и правда никогда не хочется потанцевать, или ты, прости меня, так ловко притворяешься?
В ответ Лаура только пожала плечами, как бы говоря: «Зачем бы я стала притворяться?» Но ее лицо, на которое по-прежнему с недоумением, с каким-то странным, жадным любопытством был устремлен Виин взгляд, осталось непроницаемо.